"И.Горбатко. Дело полковника Петрова " - читать интересную книгу автора

на меня. Приходите ко мне в мой дом и живите. Займемся каким-нибудь
бизнесом, и не о чем будет тужить. Разумеется, это касается также и Дуси.
- Сейчас она меня более всего тревожит. Я прихожу в отчаяние, видя её
в таком состоянии. И все из-за этой гниды Генералова.
Мне необходимо было сохранить контроль над ситуацией. Прежде всего,
важно было ограничить конфликт рамками личной ссоры между Петровым и
Генераловым. Я ни в коем случае не должен был резко изменить мою линию
поведения человека, симпатизирующего Советскому Союзу, и дать Петрову
основания полагать, что счел его вспышку выпадом против Советской системы.
Это было бы совершенно неправильно, так как, независимо от того, что он
имел против советской правящей касты, он на этой стадии был все ещё предан
прежним революционным идеалам. А вот если продолжать трактовать ситуацию
как конфликт между Петровым и Генераловым, тогда у меня не было причин
сдерживать свою открытую поддержку эмоциональной вспышки Петрова.
Я знал, что на его разговоры о самоубийстве не следует обращать
особого внимания, но меня очень интересовало, какими причинами все это было
вызвано. Мне представлялось, что на все это был только один ответ Петров
намеренно обостряет эту ситуацию до масштабов выбора между жизнью и смертью
для того, чтобы эмоционально до такой степени крепко привязать меня к себе,
чтобы для меня все остальные соображения отошли на задний план. Другими
словами он хотел, чтобы верность дружбе перевесила мою политическую
лояльность. Наверняка было только это, потому что он бы никогда не решился
на такую рискованную игру, если бы не считал цель стоящей этого риска.
Что могло произойти, если Петров просчитался ? Одно мое слово там, где
это нужно - а для Петрова я все ещё был советским агентом - означало бы
трагический конец не только для Петрова, но и для его жены.
С такими мыслями я продолжал беседовать с Петровым до тех пор, пока не
убедил его вернуться в советское посольство в Канберре. Он понял, что может
рассчитывать на меня, и что если возникнет кризис, то у него есть убежище,
где можно укрыться.
Проблема работы с Петровым, как бы она ни была сложна сама по себе,
стала казаться сравнительно менее значительной рядом с более важной, о
которой мне приходилось постоянно думать - я ведь более не был агентом
Службы безопасности. При нормальных ранее существовавших у меня
возможностях для оперативной работы, все представлялось весьма однозначно -
у меня в руках находился сотрудник советского посольства, который, как мне
точно известно, готов изменить своей стране.
Каким должен был быть мой следующий шаг? Я подумал об обращении в
газеты по крайней мере в одну из них так как у меня были контакты с газетой
Сидней Морниниг Геральд, однако сразу же отказался от этой мысли. Я
понимал, что без санкции цензуры на публикацию такого материала обращение к
прессе будет бесполезным. Я задавался вопросом, следует ли мне представить
дело Петрова, как уже свершившийся факт. Должен признаться, что такая идея
представлялась мне как возможность досадить тем людям, которые, как я
считал, обошлись со мной подло. И снова я отверг и эту мысль, так как по
ходу этого дела неизбежно предстояли контакты с официальными ведомствами.
Это вновь вернуло меня к мысли о Службе безопасности и, по зрелому
размышлению, дружеские чувства и признательность к Норту, с которым я
проработал так много лет, склонили меня к возобновлению контакта с
Агентством..