"И.Горбатко. Дело полковника Петрова " - читать интересную книгу автора

представления кабаре по субботним вечерам! Не кажется ли вам, что они
являются примером дурного вкуса? Но что мы можем поделать? Нам нужно иметь
какой-то источник дохода, и эти вечера дают нам его. Что бы я хотела, так
это поставить русские пьесы и организовать лекции по советской музыке,
искусству и науке.
- Мы можем так много узнать из Советского Союза. Там не тратят время
на глупые представления кабаре по вечерам, потому что они заняты более
нужными и более полезными вещами. Нам нужно привлечь больше молодых людей,
начать работу драматического кружка, дискуссионных групп, чтобы они сами
увидели, что принимают участие в серьезном деле. Мы не должны позволять им
плыть по течению бесцельного и расточительного прозябания австралийской
жизни. Могу я рассчитывать на вашу помощь, доктор?
- Ну конечно, - заверил я её. - Я буду просто рад сотрудничать с вами,
если, конечно, позволит время. Как вы понимаете, мои пациенты и занятия
скрипкой отнимают у меня много времени. Если бы не это, я бы мог много
сделать. Я чувствую, что мне самому нужно многое узнать о Советском Союзе,
прежде чем я смогу учить кого-то.
Клодницкая отклонила мое возражение. - Вы просто очень скромный
человек, доктор, - сказала она. - Как насчет того, чтобы прийти к нам на
обед в один из предстоящих вечеров? Мы смогли бы у нас поговорить об этих
вещах в более благоприятной обстановке, чем здесь. Обещайте мне, что
придете.

Клодницкие жили на Аддисон авеню в Роузвилле, типичном пригороде
северного побережья. Жизнь там в стенах коттеджей и садиках протекает как в
замедленном кино. Коттеджи стоят нестройными рядами, и их архитектурный
дизайн свидетельствует о довольно слабых и неуклюжих попытках
самовыражения. Дом Клодницких явно нуждался в ремонте, а сад изрядно зарос
сорняками. Когда я позвонил в колокольчик, дверь широко распахнулась и
хозяева встретили меня с распростертыми объятиями.
- Мы так рады вашему визиту, доктор. Пожалуйста, проходите же.
Они говорили оба одновременно, затем мы вошли внутрь дома, где
находилась более молодая пара.
_ Это наш сын Билл и его жена, - сообщили они.
Внешне я уже знал Билла. Он был киномехаником и крутил фильмы в
Русском общественном клубе и в Австралийском обществе дружбы с Советским
Союзом. Я также припомнил, что Юнис Пентон как-то упоминала его имя как
переводчика советских фильмов. Все знали его под именем Билл Клод. Смуглый
и сухощавым, он носил очки и говорил практически без акцента. По виду он
выглядел занятым и замкнутым.
После обеда разговор перешел на дела клуба. Повела его Клодницкая.
В комитете есть только несколько человек, на которых можно положиться
при проведении настоящей прогрессивной работы, - сказала она.
_ Другие нерешительны, боятся или сомневаются. Иногда я прихожу в
такое уныние от недостатка у них желания работать и недопонимания, что
у меня возникает ощущение утери моего влияния на дела в клубе!
- Ты не должна так говорить, мама. Глаза Билла блеснули за стеклами
очков. - Если ты сдашь позиции, вся твоя работа пойдет прахом. Ты просто
обязана продолжать работу в клубе и пытаться получить любую возможную
поддержку. Этих людей нужно вначале воспитать, прежде чем они поймут,