"Гор Геннадий Самойлович. Замедление времени" - читать интересную книгу автора

помнится, как в Москве перед заседанием к нам, сидящим в первых рядах
большого зала, подошел перевальский критик А.Лежнев и спросил:
- А где же ленинградская делегация?
Кажется, Д.Остров или И.Авраменко ответил:
- Ленинградская делегация - это мы.
- Вы? Вы прежде всего мальчишки, - сердито сказал критик, - ничего
путного не успели написать и представлять литературный Ленинград не имеете
права!
Но с нами были мандаты, молодость и уверенность, что хорошие книги
создали именно мы, и в ответ на сердитые и во многом справедливые слова
маститого критика мы дружно рассмеялись.
Не только наша делегация, но и многие другие состояли из юнцов, которые
больше обещали, чем сделали, и поэтому на съезде разговор шел не столько о
сделанном, сколько о том, что предстоит сделать.
Год для советской литературы был знаменательным. В журнале "Октябрь"
печатался "Тихий Дон", но о Шолохове говорили не столько присяжные ораторы,
сколько писателя в своих частных разговорах.
Официальная часть съезда мне запомнилась плохо, но зато хорошо
запомнился литературный вечер: молодой Назым Хикмет, тогда еще студент
Института народов Востока, одетый в черную рабочую толстовку юный Алексей
Сурков и, разумеется, Маяковский.
Рядом с тем зданием, где собрались делегаты РАППа, оказался еще один
съезд или конференция - заседали представители враждебной РАППу литературной
группы "Кузница".
Запомнилось мне, как Михаил Чумандрин, подойдя к ограде, за которой
стояли пожилые, одетые в длиннополые черные пальто и унылого вида черные
шляпы длинноусые "кузнецы", стал высмеивать их, громко выкрикивая:
- Эй, литературные старообрядцы! Беллетристические богомольцы!
Пролетарские мистики! - И вдруг погрозил в их сторону.


4

В те годы привлекала мое внимание проза ныне несправедливо забытого
писателя Леонида Добычина и стихи Константина Вагинова.
Леонид Добычин напечатал несколько рассказов в серапионовском альманахе
"Ковш" и в журнале "Русский современник". Позже в издательстве "Мысль" вышла
его первая книжка "Встреча с Лиз". Проза Добычина чем-то напоминала живопись
знаменитого французского импрессиониста и пуантилиста Жоржа Сера, в которой
поэзия современного ему города причудливо совмещалась со зло и четко, почти
карикатурно очерченными фигурами мелких буржуа. Добычин со свойственной ему
насмешливой наблюдательностью увидел и изобразил крайнюю элементарность
мышления провинциального обывателя, приспосабливающегося к революционным
будням. Человек, начисто лишенный духовного начала, - это автомат, чьи фразы
- клише, штампующие безликий мир обывательского существования. Некоторые
персонажи "Встречи с Лиз" не только говорили, но и думали готовыми
формулами. "Физкультура, - подумал Ерыгин, - залог здоровья трудящихся".
Человек просвечивался словно рентгеном, и был виден
приспособленец-автомат, из всего богатства современности усвоивший только ее
фразеологию.