"Гор Геннадий Самойлович. Деревянная квитанция" - читать интересную книгу автора

случая, который безжалостно эксплуатирует не слишком богатый воображением,
но зато набивший руку автор.
Но, увы, все это происходило не в книге, а в реальной действительности,
по-видимому довольной всей этой ситуацией, которую мог бы изменить только
квартирный обмен, все отодвигавшийся и отодвигавшийся в силу разных
обстоятельств, в том числе из-за скрытого и не вполне осознанного моего
желания испить чашу испытаний до конца.
Я испытывал нечто сходное с тем, что испытывал бы зритель, вопреки
законам логики ставший одновременно и действующим лицом.
Жизнь осуществила этот парадокс, сделав меня соседом Ирины и ее мужа,
который в силу своего характера и профессии пребывал почти одновременно в
разных измерениях, колебля их и снимая перегородку между искусством и
бытием, бытием и сновидением. Благодаря, сознаюсь, редкой ситуации мир как
бы стал более пластичным. Эту пластичность и эфемерность я со всей силой
ощущал, когда видел его ноги, бегущие по лестнице, а затем всю его фигуру и
лицо с играющей на нем усмешкой, раскадрованной как бы в соавторстве с
кинорежиссером и его талантливым помощником - жизнью.
Жизнь, уподобясь Эйзенштейну, Довженко и Дрейеру, сталкивала меня с
этими великолепными кадрами, иногда не гнушаясь и натурализмом с ее
бытовщинкой, - например, когда вдруг протек потолок из-за того, что Ирина и
ее муж забыли завернуть кран в ванной, перед тем как уйти в театр.
Они устроили целый потоп, вызвали противоестественный домашний дождь,
лившийся не только на нас, но и на наши вещи, картины и книги.
С моей женой, очень выдержанной и обычно спокойной женщиной, началась
истерика. Я тоже был в ярости и в отчаянии.
Но тут раздался звонок в парадную дверь и появился сам виновник
происшествия, вместе с кадрами, в которые он был вписан, с кадрами, тут же
заигравшими, засверкавшими почти так же магически, как фильмы Чаплина или
Феллини.
Вместе с ним невидимым вошел к нам в квартиру талантливый режиссер и
начал творить на наших глазах действо куда более сильное, чем обычное
волшебство.
Артист принес с собой улыбку, собравшую, как пчела нектар, обаяние всех
своих предков, начиная с верхнего палеолита, и всех еще не родившихся
потомков, - обаяние, которое сразу же вывело мою жену из ее негодующего
припадка и привело сначала в равновесие, а потом почти в восторг.
Даже дождь, лившийся на наши вещи с потолка, преобразился и из
настоящего, реального дождя превратился в его безобидное подобие, как в
эпизодах, деформированных улыбкой Чаплина и колдовством его мастерства. Из
унылых жильцов, пострадавших от домашнего наводнения, он в один миг
превратил нас в улыбающихся зрителей, смотревших на свое собственное
несчастье так, словно оно уже перешло из действительности на экран.
Что такое обаятельность? Лишенные чувства юмора ученые уверяют нас, что
обаятельность числит в своих предках звериную адаптацию (приспособление),
что это игра не столько ума, сколько наследственных инстинктов, замурованных
природой в гены.
Наш сосед, этот знаменитый артист, уже сидел рядом с моей женой в
комнате, где моросил с потолка дождь и где стены сразу обветшали, как после
наводнения, и пытался заворожить это почти стихийное бедствие, превратить
его в свою противоположность. Улыбкой, одной из самых тонких и лучезарных