"Геннадий Гор. Глиняный папуас" - читать интересную книгу автора

- Виновата не администрация, а теория вероятности. Теперь
можно не беспокоиться, а спокойно посещать все музеи. Подоб-
ный маловероятный случай, согласно законам статистики и
больших чисел, может произойти только через десять тысяч
лет.
Слова Володи меня огорчили. Ведь я надеялся, что со мной
тоже когда-нибудь произойдет подобный случай и в меня попа-
дет стрела, долго томившаяся в обыденной скуке музейной жиз-
ни.
И все время вбегают разные люди: родственники, соседи и
просто знакомые, они трогают меня, сочувствуют и возбужденно
расспрашивают о происшествии, свидетелем которого я был се-
годня утром.
В пятый, в шестой, в десятый раз я повторяю то, что уже
говорил. И странно, происшествие отдаляется от меня, и мне
начинает казаться, что это было не сегодня утром, а в прош-
лом году и что я даже не был свидетелем, а только от кого-то
о нем слышал.
Взрослые, выслушав меня, начинают гадать, кто же виноват:
учительница, администрация, великий русский путешественник
Миклухо-Маклай или тот скульптор, который вылепил папуаса из
недостаточно прочного и недоброкачественного материала, до-
верив экспонату лук и стрелу, настоящую папуасскую стрелу с
очень острым и слишком опасным наконечником.
Ночью мне приснился папуас. Палец у него уже был на мес-
те. Кто-то его аккуратно приклеил. И папуас сказал мне на
чистом русском языке, без всякого акцента:
- Ладно, не сердись. И Коровин тоже пусть не сердится.
Это случилось не по моей вине и не по халатности администра-
ции, а по законам больших чисел.
Мне очень понравилось, что папуас не стал жаловаться на
администрацию и свалил все на большие числа. На его месте я
поступил бы точно так же.
Потом папуас исчез. Я проснулся и стал думать о Витьке и
о больших числах, которым, по мнению моего двоюродного брата
Володи, мы обязаны всем - и плохим и хорошим.

Теперь я хочу рассказать о Витьке Коровине и его жизни
еще до того случая, когда у папуаса отломился палец.
Витька Коровин старался походить на взрослого, и это даже
ему удавалось. Иногда мне казалось, что он имел право отпус-
тить себе бородку и усы, если, конечно, они стали бы у него
расти. Но усы и бородка, как известно, растут только у тех,
кто достиг положенного для них возраста. А Витька еще не
достиг. Наружность у него была детская: вздернутый нос, от-
топыренные уши, веснушки на подбородке и на пальцах, насы-
панные, как манная крупа.
Характер у него был не детский - в этом все дело.
На лице Витьки появлялась усмешка, когда кто-нибудь из
нас, увлекшись, делился своим желанием .совершить что-нибудь