"Элейн Гудж. Любящие сестры" - читать интересную книгу автора

твердыми и болезненно напряглись. Бессознательным движением она скрестила
руки на груди.
Он ласково убрал их и поцеловал сначала одну, затем другую грудь.
- Средиземное море выглядит отсюда бесконечно прекрасным, - пробормотал
он.
Долли взглянула вниз на его торс и счастливо засмеялась:
- Йеллоустон-парк с французским акцентом тоже с такой позиции весьма
соблазнителен.
Через мгновение они соединились, и Долли позабыла все на свете, кроме
сладких ощущений своего тела и нарастающего огненного жара, охватившего ее,
текущего сквозь нее, словно она погрузилась в горячую ванну в холодный день.
Она целовала его, стараясь захватить ртом как можно больше, наслаждаясь
настойчивостью его языка и острым покалыванием усов. Что на свете может
сравниться с этим? Мужчина, который любит тебя. Который считает, что ты
прекрасна. В такое мгновение не жалко и умереть. Потому что самое главное в
этом мире ты уже познала.
Нарастающий жар оборвался захватывающим дух падением сквозь
пространство. Это было ослепительно и немного страшно, будто она и в самом
деле умирает. Будто она станет теперь проваливаться все глубже и глубже в
вечность и уже никогда не вернется на землю. А Анри, любимый, он сдерживал
себя, он ждал начала этого стремительного полета, чтобы тоже присоединиться
к ней в неистовом наслаждении.
И потом, лежа в его объятиях, слушая его ровное дыхание, постепенно
переходящее в сон, она все никак не могла опуститься на землю в радостном
изнеможении.
- Я люблю тебя, Анри, - прошептала в его невнемлющее ухо.
Но она хорошо знала, что острота любви с временем пройдет. Любовь
только в кино вечна. А в жизни все постепенно стирается. Поэтому она вряд ли
ошиблась в своем решении.

- А что, такое трудно не заметить, - сказала Глория.
- Хорошо бы! - Долли скрестила пальцы.
Перед ней на прилавке-витрине лежал развернутый номер "Таймс" с ее
объявлением на полстраницы. Сверху была реклама шоколада, предлагаемого в ее
магазине, затем, как обычно, упоминалось о семидесятипятилетней
международной деятельности парижской фирмы "Жирод", о первом призе,
полученном в этом году на ежегодной шоколадной ярмарке журнала "Гурман". А
прямо в центре - старинная фотография Долли времен Голливуда - толстый слой
губной помады, торчащий, словно сливочное мороженое, бюст, обтягивающий
свитер, - самая невероятная реклама шоколада, какую только можно вообразить.
Но Долли надеялась - поистине, надежда хватающегося за соломинку, - что Энни
увидит фотографию и узнает ее. Внизу стояла бросающаяся в глаза подпись:
"Долли Дрейк, глава фирмы".
Она разослала это объявление по всем популярным газетам: "Таймс",
"Пост", "Ньюс", "Войс". Пока что безуспешно.
Идея дать развернутую рекламу в газетах пришла к ней по дороге из
аэропорта, когда она проводила Анри. Обнимая его на прощание, весело
обещала, что две сдвигающиеся скалы Средиземного моря будут свято ждать его
следующего приезда в Нью-Йорк. И после этого сразу вспомнила ту фотографию.
Почему бы не дать ее в увеличенном размере? Тогда Энни, даже мимоходом