"Элейн Гудж. Любящие сестры" - читать интересную книгу автора

затруднения, Энни горько усмехнулась: "Как же теперь быть?"
Надо что-то придумать. Обязательно.

- Барух ата адонай, элохейну мелех хаолам...*
______________
* Благословен Ты, Предвечный, Боже наш, Царь Вселенной (субботняя
молитва у евреев).

Энни закрыла глаза, и поющий голос Ривки, молящейся при свечах,
успокоил ее.
Втихомолку присоединившись к молитве, Энни добавила про себя:
"Господи, помоги мне, пожалуйста, найти работу! Что-нибудь такое, с чем
я бы справилась... чтобы я была там на месте".
Открыв глаза, Энни взглянула на Ривку, с ее аккуратно завитыми темными
волосами, в цветастом платье с длинными рукавами, сидящую напротив мужа за
обеденным столом, окруженную многочисленным семейством, между Лорел и Сарой.
Затем непонятные слова молитвы на еврейском языке подхватили все остальные,
но на этот раз хор вел мистер Груберман. Голоса накладывались один на
другой. Нежные высокие тона Сары, Лии и четверых младших братьев сливались с
вибрирующим самоуверенным контральто тринадцатилетнего Мойши. Неожиданно
Энни услышала рядом с собой тонкий голосок Лорел, подтягивающей то одну, то
другую фразу. Оглянувшись на ее клетчатый сине-белый джемпер и курточку с
матросским воротником, Энни еле слышно ахнула от удивления. Когда Лорел
успела запомнить слова?
Ривка, видимо, тоже заметила это. Улыбнувшись Лорел, она сказала:
- Молодец, шейнинке. А хлеб освящать ты мне поможешь?
Лорел смущенно кивнула, и Ривка подала ей хлебный нож. В широком лезвии
отразились колеблющиеся язычки зажженных субботних свечей, стоящих на буфете
в серебряных подсвечниках.
- Барух ата адонай, - начали вместе Ривка и Лорел. Затем Ривка
замолчала и кивнула Лорел, предоставляя ей продолжать. Лорел запнулась, ее
бледные щеки зарделись. Подняв глаза, она бросила пугливый взгляд на сидящих
за столом, но, поняв, что никто не собирается над ней смеяться, глубоко
вздохнула и, запинаясь на каждом слове, закончила:
- ...элохену... мелех... хаолам... хамон... лехем... мин хаоре...
Счастливо улыбнувшись, Лорел сняла белоснежный плат с большой плетеной
халы и подождала, пока Ривка отрежет от нее край и передаст ей. Затем,
следуя указаниям Ривки, отщипнула от этого хлеба небольшой кусочек и
положила в рот, передав остальное Энни. Один за другим каждый из сидящих за
столом отломил свой кусочек халы и съел, и таким образом был разделен весь
отрезанный Ривкой ломоть.
Это было уже второе празднование субботы, на которое Ривка пригласила
своих квартиранток. Вечером в прошлую пятницу было точно так же - зажженные
свечи, молитвы над вином и хлебом. Но тогда Лорел сидела молча во время
пения, не поднимая глаз от своей тарелки. А теперь она подпевает, да еще
по-еврейски!
Энни всегда знала, что сестра быстро усваивает все новое - так бывало,
например, с карточными играми. И теперь ей оказалось достаточно двух недель
общения с Ривкой, чтобы научиться прекрасно готовить. Энни была поражена. На
что еще способна эта девочка?