"Элейн Гудж. Любящие сестры" - читать интересную книгу автора

Энни снова обняла ее с чувством облегчения:
- Умрешь с тобой, Лори! Одевайся скорее, или мы никогда в жизни не
выберемся отсюда.
Лорел посмотрела на старшую сестру долгим взглядом. Казалось, ее
обременяла ноша, которая чересчур тяжела для одиннадцатилетней девочки.
- Это из-за... из-за Вэла, да? - прошептала она. - Он что-то натворил?
Она никогда не называла его папой или хотя бы отцом. Только Вэл, с тех
пор, как начала говорить. Энни кивнула, чувствуя, как сжалось все внутри.
Перед самым выходом Лорел робко прошептала:
- Энни, а можно взять "бай-бай"? - Так она называла свое детское
байковое одеяло, свалявшееся и поношенное от тысячи стирок. Она стеснялась
признаваться в том, что до сих пор спит под ним, в ее-то возрасте, но Энни
понимала, как много значит для нее это "бай-бай".
- Конечно, - отозвалась она.
И уже у самой входной двери Энни вспомнила еще одну вещь - Мусин
"Оскар". Его ни в коем случае нельзя оставлять. Но необходимость вернуться
за ним в ту комнату приводила ее в ужас. А вдруг Вэл очнулся и снова
попытается напасть на нее? И все-таки она не может уйти, бросив единственную
вещь, которой дорожила мать.
- Подожди меня здесь, - прошептала она. Сердце до боли стучало по
ребрам, когда Энни вновь появилась в гостиной. Она подняла статуэтку,
валявшуюся на ковре, и быстро отвела взгляд от неподвижной фигуры на
кушетке.
Вернувшись к сестренке, сразу заметила, что глаза ее вдруг начали
наполняться ужасом. Энни взглянула на статуэтку, освещенную тусклым светом
лампочки над крыльцом, и увидела, что блестящая подставка испачкана кровью.
О Господи!
Без единого слова, с побледневшим как мел лицом и огромными, ставшими
вдруг совсем черными глазами, Лорел взяла у Энни статуэтку и вытерла своим
драгоценным "бай-бай". Затем отдала назад, и Энни сунула ее в переполненную
сумку. Взглянув в доверчивые глаза младшей сестры, Энни преисполнилась
решимости распахнуть дверь.
Прошло несколько минут, прежде чем они, миновав в темноте длинную,
закругляющуюся подъездную аллею, добрались до резных чугунных ворот. Энни
обернулась и последний раз взглянула на Бель Жардэн. В неярком сиянии
ущербной луны дом вставал огромным белым утесом над волнующимся морем
жимолости, олеандров и гибискуса. Над пальмами, обрамляющими подъездную
аллею, угадывались первые молочно-белые полосы рассвета, уже тронувшие
черепицу на кровле. Энни отвернулась и поспешила за ворота.
Тяжелая сумка оттягивала руку, Мусин "Оскар" твердым выступом задевал
за ногу. Внезапно решимость Энни ослабла. Господи, куда ее несет! И что она
будет там делать? А вдруг телефон в будке на станции не работает и нельзя
будет вызвать такси?
Но словно невидимая рука ласково подтолкнула ее вперед. И хрипловатый
родной голос произнес: "Когда уходишь навсегда, не теряй времени на
завязывание шнурков".
Она резко выпрямилась и, сразу ощутив, что сумка стала легче, ускорила
шаг. Рука Лорел, которую она взяла своей вспотевшей ладонью, была прохладна
и суха. Биение сердца отдавалось в ушах. Никогда в жизни она не чувствовала
себя такой испуганной и растерянной. Но самое трудное - это обмануть Лорел,