"Владимир Гоник. Правый поворот запрещен" - читать интересную книгу автора

вытащили на берег. Тут же какого-то владельца мотороллера послали на
центральную усадьбу совхоза звонить в Богдановскую милицию. Выслушав и
кое-что уточнив, дежурный сообщил начальнику райотдела домой; тот связался
со своим замом по оперработе, затем позвонил директору завода резиновых
изделий Омеляну, вспомнив, что он интересовался какой-то женщиной, не
попала ли она в дорожную аварию, дал знать прокурору района...
Когда прибыли на место, народ все еще толпился вокруг утопленницы,
перешептывались, пытаясь узнать, кто она. Примчался со своего огорода
Омелян, к нему тут же бросился человек в майке, в спортивных брюках, руки
перепачканы землей - зам главного технолога завода:
- Лев Иванович! Да ведь это Кубракова!... Она была у меня в среду!
- Вижу, что она. Не кричите... Надо же... Яловский беспокоился... Я
еду домой звонить ему...
В квартире Яловского трубку сняла теща:
- Нет... Он на даче... Вернется вечером.
- А телефон там есть?
- В дежурке у сторожа. Но звонить туда трудно, это через коммутатор
железной дороги.
- Попытайтесь, пожалуйста, связаться с Альбертом Андреевичем. Это
очень важно. Скажите звонил Омелян из Богдановска, передайте: что
случилось несчастье с Кубраковой.
- С Еленой Павловной?! Что с ней?
- Утонула.
- О господи! Я постараюсь разыскать Альберта...



8

О происшедшем я, разумеется, ничего не знал да и не мог знать: в то
время для меня еще не существовали ни Кубракова, ни Яловский, ни Омелян,
ни другие лица, познакомлюсь я с ними значительно позже, читая материалы
следствия, как адвокат. Пока что я был занят своими хлопотами: сидел в
процессе, судил трех рэкетиров, защитников одного из них был я.
Обычно я приходил минут за тридцать-сорок до начала судебного
заседания. В этом старом высоком доме мне были знакомы каждая выемка на
белых мраморных ступенях, каждая вмятина на медных трубчатых перилах, я
знал, с каким звуком и на каком этаже останавливается скрипучая деревянная
кабина лифта. На трех этажах размещалась областная прокуратура, на
последнем - областной суд. Более четверти века я входил в это здание
ежедневно, ступив на его порог рядовым следователем, а покинул прокурором
следственного управления... Внизу из холла вела дверь в зал судебных
заседаний.
Стоя у входа в это грустное здание, я докуривал сигарету, когда из-за
угла вывернул Миня Щерба - Михаил Михайлович Щерба, прокурор следственного
управления и зональный, мой ровесник, с которым я проработал буквально
рядом много лет; наши кабинеты разделяла стена. Нас связывали добрые
отношения в давние времена, сохранились они и в нынешние, хотя виделись мы
теперь очень редко. Пока он приближался, я разглядывал его. Стал еще
грузнее, оттого и косолапость заметней, все так же - в курточке из