"Олесь Гончар. Бригантина" - читать интересную книгу автора

курганов, разрыв их до основания, находят подстеленный под скифскими царями
камыш, не истлевший за тысячелетия. Косят камышанцы камыш преимущественно
зимой, когда вода замерзает, накосив, вяжут в тюки, а вывозят их уже по
"сырой" воде, то есть свободной ото льда. Устремляются тогда из бурых
плавневых джунглей к Камышанке целые флотилии черных, просмоленных челнов, и
на каждом лежат поперек длинные снопы крепко связанного накошенного добра.
Обычная коса камыш не возьмет, его косят специальными косами-полусерпами, и
то нелегкая работа даже для мужчин, тем не менее и женщины не сторонятся
этого труда - когда надо, идут жать плавневые заросли наравне с мужчинами.
Возводя хату, косила плавни и Оксана, дочка старого Кульбаки, хотя ей
как матери-одиночке, пожалуй, выписали бы и шиферу, если бы она пошла к
своему начальству с заявлением: ведь там, где она работает, в коллективе
научно-исследовательской станции, молодую женщину не раз отмечали за ее
самоотверженный труд. Просить шифер Оксана не пошла; хата под камышом тоже,
мол, имеет свои преимущества: зимой вроде лучше удерживает тепло, а летом,
наоборот, под такой кровлей прохлада, жара через камыш не пробьется.
Так это или не так, только еще одна хата под камышом с красивым гребнем
появилась в Камышанке, и сторожит ее опечаленный Рекс, преданное существо,
тяжело переживающее отсутствие юного хозяина. Когда сын Оксаны, этот, по ее
же характеристике, "тиран и мучитель", очутился в спецшколе, Оксана сама не
своя побежала в контору к главному начальству, к доктору наук:
- Возьмите на поруки!
Молодую мать выслушали терпеливо. Ей сочувствовали, однако напомнили
при этом, что попал ее сын в строгое заведение с ее собственного согласия,
по ходатайству родительского комитета и при содействии детской комнаты
милиции, то есть по таким авторитетным представлениям, против которых не
может пойти и сам доктор наук. Хотела Оксана тотчас же мчаться в грозную эту
спецшколу, в Верхнюю Камышанку (это еще одна Камышанка!), но, как
выяснилось, проведать сына ей разрешат лишь через некоторое время, когда он
пройдет карантин и своим поведением заслужит право на свидание с матерью.
Так что Оксане оставалось только представлять себе ту страшную школу,
обнесенную, может, даже колючей проволокой, а что каменной стеной, так уж
наверняка, ведь когда-то там был монастырь и по ночам, как повествует
легенда, сторожа за изрядную плату подавали монахам через стену в мешках
любовниц. Не столько молитвами себя там изнуряли чернорясники, сколько
ночные оргии справляли, а теперь за ту стену детей бросают, ни за что будут
держать там и ее единственного сыночка! Забыла уже, как сама всем жаловалась
на него, и сельсовет просила, и лейтенанта из детской комнаты милиции, чтобы
куда-нибудь отправили ее мучителя, а теперь вот, когда его пристроили
наконец в этот правонарушительский интернат, мать места себе не находит.
Сколько же за эти дни думала-передумала о своем баламуте. Станет среди
песков, засмотрится на убегающее перекати-поле, и даже оно, покатившись
серым клубочком, подпрыгивая по-мальчишески, причиняет ей боль. Такая
нахлынет тоска, такое одиночество - кажется, разорвется душа!
С тех пор как солнце пригрело и повеяло весной, Оксана изо дня в день
тут, среди этих сыпучих песков. Украинская Сахара! Двести тысяч гектаров
мертвых песчаных арен, что хмуро тянутся по тем местам, где когда-то, может
еще в доисторические времена, проходило русло прадавнего Днепра. Постепенно
смещалось оно, передвигаясь на запад, земля ведь вертится и вертится, и реки
наши тоже на это отзываются. В античные времена шумела лесами здесь