"Олесь Гончар. Твоя заря" - читать интересную книгу автора

друзья, эта стремительная трасса, для всех! И это надо учитывать...


II


Так выпадает, что и нас с Заболотным все сводят дороги.
Сейчас эта вот трасса подхватила и несет обоих, а года три назад, по
воле случая, встретились мы с ним в Японии, где Заболотиый работал в то
время, вместе провели несколько дней, и даже в родные края привелось
возвращаться вместе,- Заболотныо, как они тогда предполагали, летели домой
уже насовсем. Билеты нам были заказаны на один из рейсов новооткрытой
линии Токио - Москва - Париж, вылетали мы ранней весной, в пору цветения
сакуры, и как памятно тогда нам летелось!
Вот мы ждем отлета в порту Хапеда, супруги Заболотпые видимо
взволнованы, заметно, что в душе оба они с чем-то прощаются, да и впрямь
ведь оставляют за собою еще одну, и такую немаловажную полосу жизни. Их
провожает много друзей, то и дело они - то Заболотная, то муж ее -
переговариваются с кем-нибудь из провожающих.
Заболотный шутит по поводу своей трости, на которую он еще опирается
после дорожного происшествия, Заболотная поглядывает на мужа сторожко,
считая, наверно, что ему, не совсем поправившемуся, вот-вот может
понадобиться ее помощь. Со стороны просто трогательно смотреть, как они,
улучив минутку, пользуются ею, чтобы и здесь, среди кутерьмы
международного аэропорта, отстранившись от сигналов табло, реклам и
сатанинского аэродромного грохота, остаться с глазу на глаз, когда близкие
люди могут хоть ненадолго позволить себе такое состояние взаимной
эмоциональной невесомости, столь редкостное в эпоху стрессов и смогов
состояние, когда глаза тают в глазах, улыбка исчезает в улыбке, и нет уже
разделения душ, есть только звездные эти минуты, напоенные музыкой,
слышимой лишь для них двоих... Даже людям посторонним приятно было
смотреть на такую, как будто сентиментальную, но как-то симпатично
сентиментальную пару, на искреннее и открытое человеческое чувство,
которое притягивало своей внутренней гармоничностью. Как деликатно могло
это чувство поправить у него галстук, или, непроизвольно прорываясь
нежностью, сдунуть невидимую пушинку у нее с плеча, или вместо улыбнуться,
завидев в толпе нечто такое, что им обоим показалось комичным.
Истинное чувство хотя и ни с кем не считается, однако и нс оскорбляет
никого, скорее, оно вызывает симпатию, заинтересовывает вас и влечет, как
все прекрасное, что встречается, к сожалению, в жизни не так и часто. Не
потому ли и эта пара немолодых уже людей стала объектом - вовсе не
иронической, вовсе не циничной - заинтересованности целой ватаги
французских студентов, ультрамодных девушек и парней, которые, увешанные
сумками, пестрые, клетчатые, лохматые, в полосатых и красных брюках,
окутанные сигаретным дымом, с гитарой (одной на всех), улетают этим же
рейсом на Париж. Юной компании понятно, что перед ними дипломатическая
пара, очевидно, из совьетамбасады, но ничего медвежьего в них, в манерах
даже есть привлекательность, своеобразный шарм... Он высокий, элегантно
одетый, с искрами седины на висках, со взглядом веселым, доброжелательным,
открытым. Опирается па трость, выхаживается, вероятно, после какой-то