"Иван Александрович Гончаров. Публицистика (ППС том 1)" - читать интересную книгу автора

воздухом - стоя на запятках или сидя с кучером на козлах. "Эге! да здесь
опять нездорово! - подумал я, - видно, наши едут". Из залы послышался голос
Алексея Петровича: он приказал подавать экипажи. Я опрометью бросился вон, с
намерением возвратиться вечером, проведать, не случилось ли с ними чего, то
есть не убился ли кто-нибудь, не простудился ли, не утонул ли, не ослеп ли и
проч. Часу в десятом я пришел и - охнул от удивления: они не походили на
самих себя. Бледные, тощие лица, растрепанные волосы, запекшиеся уста и
мутные взоры - вот что поразило меня в них.


47

Иной, не зная причины, подумал бы, что они претерпели страшную пытку, и
действительно, они могли бы, не нарушив приличия, проплясать танец мертвых в
"Роберте". Марья Александровна лежала на постели и едва дышала; на столике
подле нее стояло множество баночек и пузырьков со спиртами и разными
крепительными и успокоивающими медикаментами. В столовой оба недужные
человека, также бледные и изнуренные, накрывали на стол.
- Откуда? что с вами? - были мои первые вопросы.
- Славно погуляли, - отвечал Зуров, едва переводя дыхание. - Вот мы вам
расскажем.
- Погодите, успокойтесь прежде: вы сейчас умрете.
- Эй! давайте скорее кушать! Смерть, есть хочется.
- Да разве вы ужинать хотите?
- Нет, обедать.
- Как обедать! неужели по сю пору не обедали?
- Нет еще. Сначала некогда было: все ходили, и даже немножко устали, а
потом, как захотелось есть, мужики ничего не дали, кроме молока, а мы взяли
с собой только соленых булок в надежде, что к обеду воротимся, так и не ели.
Да в еде ли дело! Зато как славно погуляли!
- Где же вы были? - спросил я.
- За Средней Рогаткой, пять верст в сторону от большой дороги, есть
славное место!
- Ах, что за место! - сказала едва внятным голосом Марья Александровна
и приняла несколько капель, - какие виды! Жаль очень, что вы с нами не
поехали. Как иногда бывает игрива и вместе великолепна природа! Расскажи,
Зинаида, - я не могу.
- Представьте себе, - начала Зинаида, - преживописный песчаный косогор
над канавой; на косогоре три сосны да береза - точь-в-точь над могилой
Наполеона, как справедливо заметил Иван Степаныч; далее видно озеро, которое
то трепещет от ветра, как кисейное покрывало, то замирает и лежит
неподвижно, гладкое и блестящее как зеркало; по берегам его со всех сторон
теснятся маленькие хижинки, как будто желают спрыгнуть в воду, - все приюты
незатейливого счастия, труда, довольства, любви и семейных добродетелей!
Через озеро, с одного крутого берега на другой, с удивительным искусством и
смелостью, которые сделали бы честь лучшему инженеру, переброшен мост из
легких жердей,


48