"Иван Александрович Гончаров. Публицистика (ППС том 1)" - читать интересную книгу автора

мы согласились в тот же день после обеда ехать в Стрельну, осмотреть
тамошний дворец и сад. Во время обеда свинцовая туча покрыла небо, вдали
перекатывался гром; наконец ближе, ближе, и полился страшный дождь. Я было
обрадовался, думая, что без всякого сомнения прогулка будет отложена, тем
более что крупный дождь превратился в мелкий и продолжительный; но напрасно
я радовался: часов в пять подъехало ко крыльцу несколько наемных экипажей.
- Что это значит?
- Как что? а в Стрельну? - воскликнули все.
- Да неужели кто-нибудь осмелится ехать в такую погоду?
- А чем погода дурна? только дождь.
- Этого вам мало! Но ведь мы можем иззябнуть, простудиться, умереть.
- Так что же? зато погуляем! С нами пять зонтиков, семь непроникаемых
плащей, двенадцать галош и...
- И удочки! - прибавил Алексей Петрович.
Делать нечего; я дал слово и поехал. Дождь ливмя лил до другого утра, а
потому мы, приехав в Стрельну, должны были, не осматривая дворца, ехать
прямо в трактир, где имели наслаждение напиться чаю сомнительного качества,
цвета и вкуса да пожевать сухого бифстека.
С той поры я стал реже ходить к Зуровым, потому что по милости прогулок
был три раза болен, да и самих их часто не заставал дома, а если и заставал,
то всегда среди приготовлений к прогулкам или в отдохновении от них, - чаще
они бывали больны. Однако я все еще не отчаивался в их выздоровлении и
думал, что советы друзей, помощь врачей и, наконец, утекающее здоровье
истребят корень несчастной мономании. Увы! как я жестоко ошибался! следующие
три припадка, или - по их названию - три прогулки, достаточно покажут, до
какой степени "болесть" овладела несчастными.
Однажды я пришел к ним вечером и удивился тишине, которая
господствовала в доме, где веселые восклицания, смех, звуки фортепьяно
обыкновенно сменялись одни другими. Я спросил человека о причине
непостижимого молчания.
- Несчастие, сударь, случилось, - отвечал он шепотом.
- Какое? - спросил я в испуге.
- Старая барыня изволила ослепнуть.


45

- Возможно ли! О Боже! бедная бабушка! Отчего?
- Вчера за городом очень долго изволили сидеть на жару и пристально
смотреть на солнце, а когда приехали домой, так уж ничего не изволили
видеть.
В гостиной встретил меня Алексей Петрович и подтвердил сказанное,
прибавив, что он сожалеет о бабушке, тем более что это обстоятельство
остановило на время поездки. Я пять раз покачал головой, из которых одним
старался выразить сожаление о бабушке, а четырьмя - негодование на слова
Алексея Петровича. "Ну, - думал я, - по крайней мере дня четыре посидят
дома; я очень рад; авось понемногу отстанут". С этими утешительными мыслями
я ушел домой и лег спать.
На другой день утром, часу в шестом, смешанные голоса и шум многих
шагов на тротуаре разбудили меня и заставили встать с постели. Полагая, что