"Василий Михайлович Головнин. Записки Василия Михайловича Головнина в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах " - читать интересную книгу автора

путешествиях и открытиях, собирал картины, чертежи и рисунки кораблей.
Перезимовав еще раз в Петропавловске, Головнин решил приступить к
гидрографическим работам в южной группе Курильских островов, на Шантарских
островах и у Татарского берега. 4 мая волны Великого океана снова подхватили
"Диану". Плавание прервалось очень скоро и очень печально.
В июле Головнин с семью спутниками ступил на берег острова Кунасири.
Они пришли безоружными, питая самые дружеские чувства к населению. Им
пришлось горько за то поплатиться: японцы схватили их, связали и сделали
пленниками.
Записки о пребывании в японском плену, написанные впоследствии
Головниным без всяких прикрас и преувеличений, достаточно красноречиво
рассказывают об этих двух печальных годах его жизни.
На "Диане" место командира заступил верный помощник и старинный друг
Головнина - Петр Рикорд. Он предпринял несколько попыток освободить
товарищей. Они были безуспешны. "Диана" должна была оставить Кунасири.
Залив, где стоял шлюп, Рикорд назвал заливом Измены.
Добрая погода сопутствовала кораблю. "Только в сердце моем, - говорит
Рикорд, - свирепствовала буря!" Он ни на минуту не забывал ни о Головнине,
ни о штурмане Хлебникове, ни о матросах, томящихся в японском плену.
Из Камчатки Рикорд без устали писал в Петербург. Он просил помощи
морского министра, просил денег и припасов для того, чтобы продолжать поиски
товарищей. Но почта в столицу шла месяцами, да и не очень-то тревожились там
о судьбе пленных.
Рикорду удалось все же, правда с великим трудом, получить полномочия на
то, чтобы вести переговоры с японцами. Наконец, он сумел добыть достоверные
сведения о судьбе плененных моряков, а вслед за тем добиться у японских
властей свидания с Головниным. С восторгом записал он в тот день в своей
тетради:
"Я имел счастье видеться под японской кровлею с почтенным моим другом
В. М. Головниным и свободно беседовать с ним около 6 часов! Какая награда за
прошедшие мои терзания! Двухлетнее пребывание в плену положило значительную
печать скорби на мужественное лицо моего друга, и хотя в глазах его блистал
прежний огонь великой, светлой души его, но утомленность его не могла
скрыться от моих взоров".
Вскоре после свидания Головнин и его спутники были освобождены из
плена. В октябре 1813 года Головнин вновь поднялся на борт "Дианы". На
корабле ликовали, шлюп был празднично украшен, команда кричала "ура".
Капитан-лейтенант собрал всех на шканцах, взволнованно поблагодарил экипаж и
сказал:
- Сим возвратили вы нам жизнь для отечества нашего!
В декабре Головнин покинул Камчатку. Он сел с Рикордом в сани, собаки
рванули и помчали. Замелькали заснеженные деревья, сопки, скалы. Рикорд
проводил его до Гижигинска. Там они обняли друг друга, поцеловались и
простились на долгое время: Головнин поехал в столицу, а Рикорд - назад, на
Камчатку. В пути Головнин пробыл полгода. Только 22 июля 1814 года услышал
он:
- Пожалуйте-с подорожную!
В бледном рассвете стояли низенькие черные домики, полосатая караульная
будка, полосатый шлагбаум. Петербург! Мореплаватель не видел его целых семь
лет.