"Василий Михайлович Головнин. Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями " - читать интересную книгу автора

Капитан Трескин по внимательном осмотре корабля нашел, что в носовой
части под баргоутом {4} на обеих сторонах в настоящей обшивке выбило
конопать на 4 сажени в длину; также была выбита или выжата пенька у двух
баргоутных досок в шпунтах подле форштевня {5}. Все это тотчас законопатили,
а гальюн и бушприт укрепили найтовами{6}. Между тем течь прежде была по 10,
а когда стихло, по 6 дюймов в час. После тишины настал опять противный
ветер, который потом усилился и 24-го числа начал снова вредить эскадре и
умножать течь в кораблях. Адмирал, приблизившись к берегам, взял лоцманов и
вошел в залив Мандель{7} вместе с кораблем "София-Магдалина" и фрегатом.
Хорошо от всех ветров закрытый, безопасный порт доставил эскадре случай
исправить свои повреждения. После сих поправок корабль стал течь только по 2
дюйма в час.
Начальник эскадры при первом удобном случае вышел из залива с судами,
при нем бывшими, но едва успел удалиться от него на несколько миль, как
опять встретили его противные крепкие ветры и тотчас причинили кораблям
новые повреждения. Адмирал рассудил вторично зайти в безопасную гавань. На
сей раз убежищем ему послужил норвежский порт Эквог, в котором крепкие ветры
с южной стороны продержали его почти целый месяц, и он вышел не прежде 28
октября; "София-Магдалина" и фрегат ему сопутствовали.
Ветер был попутный, эскадра правила к Англии и 20-го числа находилась
уже на Доггер-банке{8}. В то время ветер стал дуть порывами и часто
переменялся, а на другой день, утвердясь на румбе WNW, начал усиливаться;
тогда же огромная зыбь предзнаменовала бурю, которая со всей яростью настала
в 3-м часу пополудни. Ужасный сей шторм повлек с собою дождь и пасмурность,
и адмирал потерял из виду свою эскадру. "Принц Густав", кроме нижних, не мог
нести никаких других парусов и вскоре от чрезвычайной качки и многих
повреждений получил столь сильную течь, что экипаж, действуя всеми помпами,
едва мог отливать воду.
Капитан Трескин, свидетельствуя все части корабля, вскоре нашел, что в
носу концы обшивных досок, вышедши из шпунтов, оставляли воде свободный
проход, которым она лилась с таким стремлением, что даже слышно было ее
журчание. Это крайне опасное положение корабля угрожало всему экипажу
неизбежной гибелью; оставалась некоторая надежда на помпы, но и та скоро
исчезла, ибо звенья цепей от беспрестанного действия начали ломаться.
Капитан и офицеры, не теряя нимало присутствия духа, прилагали
неусыпное старанье содержать помпы в исправности и ломаные звенья немедленно
заменяли новыми; но, несмотря на то, воды в трюме час от часа становилось
более, а в 5 часов вечера поднялась она уже выше 4 футов. Такая пагубная
течь возлагала на адмирала обязанность принять нужные меры для спасения
экипажа. Употребив все способы, какие только опытность и совершенное знание
морского искусства могли изобрести для отвращения течи, и не получив от них
никакого успеха, адмирал прибегнул к последнему средству: приказал
спуститься от ветра и править к мысу Фланборгед{9}, чтоб укрыться в гавани.
31 октября ветер дул уже умеренно. В 3 часа пополудни с корабля "Принц
Густав" увидели трехмачтовое судно: адмирал тотчас к нему спустился и вскоре
после того, к неизъяснимой радости всего экипажа, открылось, что это был
корабль "Изяслав", которому тогда же сигналом велено было "держаться близ
адмиральского корабля": большая течь в последнем требовала этой
осторожности. Ветер между тем начал утихать и 1 ноября сделался совсем
тихим, но течь в корабле нисколько не уменьшалась. Капитан Трескин,