"Василий Михайлович Головнин. Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями " - читать интересную книгу автора

силах был итти с нами, а мы ни под каким видом не хотели его оставить на
жертву варварам и потому понесли с собою на руках.
Когда мы прошли с версту от места сражения, раненый наш товарищ,
чувствуя нестерпимую боль и скорое приближение смерти, просил нас оставить
его умереть в тишине лесов и советовал, чтоб мы старались скорее удалиться
от диких, которые, конечно, сберут новые силы и будут нас преследовать.
Простившись с несчастным нашим другом и оплакав горькую его участь, мы
оставили его уже при последних минутах жизни и пошли в путь, а для ночлега
избрали удобное место в горах, покрытых лесом.
Опасность, в коей мы находились в продолжение дня, страх и
беспрестанная забота о сохранении своей жизни не оставляли нам времени на
размышления. Но теперь ночью, на досуге, первая мысль наша обратилась на
чрезвычайное многолюдство диких: мы не могли понять, как помещалось более
двухсот человек в шести хижинах. После мы уже узнали, что они с разных мест
собрались нарочно для нападения на нас: более пятидесяти человек в числе их
находилось из того народа, который нападал на нас при кораблекрушении, и
многие даже были с мыса Гревиля{37}. Гибельное наше положение приводило нас
в ужас и отчаяние, но более всех страдал несчастный командир наш: лишившись
супруги, которую он любил более самого себя, и не зная ничего о ее участи в
руках варваров, Булыгин мучился жестоким образом; нельзя было смотреть на
него без крайнего сожаления и слез.
9, 10 и 11-го числа шел проливной дождь. Не зная сами, куда шли, мы
бродили по лесу и по горам, стараясь только укрыться от диких, которых мы
страшились встретить в такую ненастную погоду, когда ружья наши были бы
бесполезны. Голод изнурил нас совершенно; мы не находили грибов, ни других
диких произведений и принуждены были питаться древесными губками
(наростами), подошвами от торбасов {*15}, кишечными и горловыми камлеями
{*16} и лахтачными {*17} чехлами с ружей. Наконец и этого запаса не стало.
Тогда мы решились подойти опять к прежней реке, на берегу коей увидели две
хижины; но как погода тогда была чрезвычайно мокрая, то мы, опасаясь
встретить тут большое число диких, отошли от берега в лес верст на пять,
поставили шалаш и ночевали. 12-го числа мы не имели уже ни куска пищи, а
потому начальник наш послал отряд в лес сбирать по деревьям губки. Но можно
ли было сим способом насытить шестнадцать человек! Мы решились заколоть
постоянного нашего друга, неизменного стража, верную собаку, и мясо
разделили на всех поровну.
В это злополучное время Булыгин, собрав нас, со слезами на глазах
сказал: "Братцы! Мне в таких бедствиях прежде быть не случалось и теперь
почти ума своего лишаюсь и управлять вами более не в силах; я теперь
препоручаю Тараканову, чтоб он управлял всеми вами, и сам из послушания его
выходить не буду; сверх того, если вам не угодно, выбирайте из своих
товарищей кого хотите". Однакож все единодушно изъявили свое согласие на
предложение Николая Исаковича; тогда он, написав карандашом о возведении
меня на степень начальника бумагу, сам первый ее скрепил своей рукой, а ему
последовали и все другие, кто умел писать.
13 ноября шел сильный дождь, заставивший нас целый день пробыть на
месте; мы съели остаток собачьего мяса и, не имея более пищи, согласились на
другой день напасть на две виденные нами хижины.
14-го числа погода нам благоприятствовала: день был ясный. Подкравшись
к хижинам и окружив оные, мы закричали, чтоб все находившиеся в них вышли