"Сергей Голубицкий. Чужие уроки - 2007" - читать интересную книгу автора

Велик соблазн списать текущие неприятности Sony на представителя,
рискну предположить, загадочных британских спецслужб, пребывающего к тому же
постоянно в состоянии "cultural disconnect"

[6] с родной компанией. И все же, при великом искушении, мне удалось
преодолеть конспирологическую рефлексию и отследить большую часть
"странностей" в современном поведении Sony - вплоть до истоков возникновения
компании в первые послевоенные годы (1946). Отцы-учредители - Масару Ибука и
Акио Морита - не только слепили по собственному образу и подобию выдающуюся
в технологическом отношении компанию, но и заложили бомбу замедленного
действия, предопределив ее неизбежный дрейф в сторону утраты национального
контроля: появление брутального "британского рыцаря" было вопросом времени.

Став гендиректором и председателем правления Sony, Говард Стрингер
первым делом уволил девять тысяч человек и закрыл 11 заводов из 65. В Японии
с ее заповедными традициями пожизненного трудоустройства это расценили как
трагедию. Не удивительно, что ни один из японских менеджеров не решился на
подобный шаг, для чего, собственно, и понадобились услуги "приветливого
мастера заплечных дел"

[7] из неведомого далека.

От состоятельности к богатству

Между нами существует принципиальная разница. Я богат, а вы
состоятельны. По этой причине вы можете позволить себе покупку столь дорогих
драгоценностей для своей жены, а я - нет".

Из автобиографии соучредителя Sony Акио Морита "Сделано в
Японии"

Первые 12 лет своего существования "Сони" была вовсе не Sony, а Tokyo
Tsushin Kogyo Kabushiki Kaisha

[8], или Totsuko - по-домашнему. Когда в 1958 году Акио Морита убедил,
в конце концов, своего старшего друга и партнера Масару Ибука отказаться от
близкого и понятного всем японцам названия в пользу чужеземной химеры -
латинский sonus ("звук") плюс американский sonny ("сынок", "пацанчик"), жест
не понял никто из окружающих: ни банк Mitsui, курирующий компанию, ни
сплоченная семья сотрудников. Мотивация Морита ("Мы планируем выходить на
международный рынок, а бледнолицые не в состоянии ни выговорить, ни полюбить
слово "Тоцуко") выглядела, по меньшей мере, не слишком убедительно: те же
самые бледнолицые уже давно и весьма уважительно относились к японским
"Тошиба", "Митцубиши" и "Хитачи".

Мало кто догадывался, что за переименованием "Тоцуко" в "Сони"
скрывалась завуалированная (вероятно, и вовсе подсознательная) сублимация
комплекса неполноценности, который Морита испытывал по отношению к США со
времени первого посещения.