"Сергей Голубицкий. Чужие уроки - 2007" - читать интересную книгу автора Велик соблазн списать текущие неприятности Sony на представителя,
рискну предположить, загадочных британских спецслужб, пребывающего к тому же постоянно в состоянии "cultural disconnect" [6] с родной компанией. И все же, при великом искушении, мне удалось преодолеть конспирологическую рефлексию и отследить большую часть "странностей" в современном поведении Sony - вплоть до истоков возникновения компании в первые послевоенные годы (1946). Отцы-учредители - Масару Ибука и Акио Морита - не только слепили по собственному образу и подобию выдающуюся в технологическом отношении компанию, но и заложили бомбу замедленного действия, предопределив ее неизбежный дрейф в сторону утраты национального контроля: появление брутального "британского рыцаря" было вопросом времени. Став гендиректором и председателем правления Sony, Говард Стрингер первым делом уволил девять тысяч человек и закрыл 11 заводов из 65. В Японии с ее заповедными традициями пожизненного трудоустройства это расценили как трагедию. Не удивительно, что ни один из японских менеджеров не решился на подобный шаг, для чего, собственно, и понадобились услуги "приветливого мастера заплечных дел" [7] из неведомого далека. От состоятельности к богатству Между нами существует принципиальная разница. Я богат, а вы драгоценностей для своей жены, а я - нет". Из автобиографии соучредителя Sony Акио Морита "Сделано в Японии" Первые 12 лет своего существования "Сони" была вовсе не Sony, а Tokyo Tsushin Kogyo Kabushiki Kaisha [8], или Totsuko - по-домашнему. Когда в 1958 году Акио Морита убедил, в конце концов, своего старшего друга и партнера Масару Ибука отказаться от близкого и понятного всем японцам названия в пользу чужеземной химеры - латинский sonus ("звук") плюс американский sonny ("сынок", "пацанчик"), жест не понял никто из окружающих: ни банк Mitsui, курирующий компанию, ни сплоченная семья сотрудников. Мотивация Морита ("Мы планируем выходить на международный рынок, а бледнолицые не в состоянии ни выговорить, ни полюбить слово "Тоцуко") выглядела, по меньшей мере, не слишком убедительно: те же самые бледнолицые уже давно и весьма уважительно относились к японским "Тошиба", "Митцубиши" и "Хитачи". Мало кто догадывался, что за переименованием "Тоцуко" в "Сони" скрывалась завуалированная (вероятно, и вовсе подсознательная) сублимация комплекса неполноценности, который Морита испытывал по отношению к США со времени первого посещения. |
|
|