"Глеб Голубев. По следам ветра" - читать интересную книгу автора

Сообразив это; я стал успокаиваться. Мне вспомнилась первая заповедь
подводника: никогда не поддаваться панике. Стоит только испугаться под
водой, как опасность возрастет во сто крат, - испуганный человек не может
принимать правильных решений. Дыхание у него затрудняется, мутится разум.
Я только что испытал это на собственном примере. Теперь мне стало стыдно,
и я поспешил исправить ошибку: перестал барахтаться, расслабил мускулы,
начал дышать спокойно и глубоко, выжидая, пока рассеется муть.
Расходилась она страшно медленно. Мне хотелось начать осторожно
выкарабкиваться из проклятой сети. Но пока сеть не было видно. Надо ждать.
В этой мути я даже не мог рассмотреть часов на руке и узнать, сколько
времени пробыл под водой. Вероятно, много, потому что снова услышал
настойчивый стук: "Шестой, шестой, выходи на поверхность! Немедленно
выходи на поверхность!" Это с катера вызывал меня Михаил. Но ответить ему
я не мог.
Если бы не потерялся кинжал! С его помощью я бы уже давно освободился
из этих злополучных сетей. Пока же мне оставалось одно: терпеливо ждать.
И вдруг услышал под самым ухом сухой, негромкий щелчок. Он был
тревожнее самого громкого взрыва. Это указатель минимального давления
предупреждал меня, что воздух в баллонах кончается. Надо немедленно
всплывать!
Противный, липкий страх начал овладевать мною. Забыв обо всем на свете,
я опять стал барахтаться, но только сильнее запутывался в тонких
капроновых нитях.
И тут я почувствовал, что сеть начинает подниматься. Она суживалась,
смыкаясь вокруг меня, как мешок. На меня стали накатываться рыбы,
подавшие, как и я, в плен и обезумевшие от страха. Одна из них сильно
ударила меня скользким хвостом по липу, едва не разбив маску.
Еще несколько мгновений - и в глаза ударил ослепительный, веселый
солнечный свет.
Упираясь ногами в сеть и расталкивая метавшихся вокруг рыб, я высунул
голову из воды. Прямо перед моим носом покачивался накренившийся борт
рыбачьего баркаса. С него свесилось несколько загорелых лиц. Они выражали
такую растерянность, что я едва не расхохотался и не выпустил из зубов
мундштук.
- Вот так рыбка! - растерянно сказал один из рыбаков, молодой парнишка
в выгоревшей тельняшке, и подтолкнул локтем соседа: - Что это, Петра?
- А вот мы сейчас проверим, - мрачно ответил склонившийся рядом с ним
рыбак лет сорока, с черной гривой взлохмаченных волос, кривой на один
глаз. Он взял в руки багор и встал во весь рост, чуть не опрокинув баркас.
Я ожидал, что он протянет багор мне и поможет вскарабкаться на борт. Но
он угрожающе поднял его над головой, явно замахиваясь на меня, и гаркнул:
- Хенде хох!
"Руки вверх!" - настолько-то я знал немецкий язык. Да и так все было
понятно и без перевода, стоило только взглянуть на эту грозную фигуру с
занесенным над головой багром. Но почему вдруг он решил беседовать со мной
по-немецки?! И как могу я поднять руки, если они запутались в ветке, а сам
я един держу голову над водой?
- Брось, не валяй дурака! - закричал я, забыв, что мой рот занят
мундштуком.
Конечно, он сразу выпал изо рта, и я хлебнул мутной воды.