"Шарль де Голль. Спасение 1944-1946: Военные мемуары, том 3 " - читать интересную книгу автора

партией. Долго ли он будет вести за собой самый непостоянный и непокорный на
свете народ? На разоренной земле, среди обездоленных людей, перед лицом
глубоко расколотого общества не столкнется ли он с трудностями, перед
которыми почувствует себя бессильным? И, наконец, кто мог предугадать, не
захватят ли власть коммунисты, окрепшие в Сопротивлении и имевшие перед
собой только осколки бывших политических партий и объединений и жалкие
остатки полиции, правосудия, администрации? До того, как выработать
определенную тактику в отношении временного правительства Франции, главы
других стран хотели знать, куда повернет страна.
Следовало признать, что Франция сделала поворот к лучшему: никакой
гражданской войны, социальных потрясений, беспорядка в армии, экономического
кризиса, правительственной анархии! Наоборот! Страна возвращалась в прежнее
состояние, невзирая на нищету и разруху, торопилась восстановить силы, все
более активно включалась в войну под руководством [53] практически
единодушно поддерживаемого народом правительства. Так, несмотря на все еще
существующие проблемы, видели нас другие страны. Союзники и нейтральные
государства не могли больше оттягивать официальное оформление отношений с
Францией.
Естественно, сделав это раньше, те из великих держав, кто сражался на
одной стороне с нами, могли бы оказать нам огромную моральную поддержку в
той критической ситуации, из которой мы только что вышли. Но недовольство и
претензии президента Соединенных Штатов и английского премьер-министра
способствовали тому, что принятие такого важного решения затянулось до
последней минуты. Теперь же больше не было времени ждать! Впрочем, Франклин
Рузвельт был вынужден решать эту проблему, учитывая мнение американских
избирателей, у которых он должен был получить президентский мандат на
следующий срок и которые выражали неудовольствие по поводу несправедливой
позиции президента по отношению к дружественной Франции. Президентские
выборы должны были состояться 7 ноября, а 23 октября Вашингтон, Лондон и
Москва признали в надлежащем порядке и должной форме временное правительство
Французской Республики. В Белом доме и на Даунинг-стрит, чтобы спасти лицо,
сослались на то, что Эйзенхауэр считал теперь возможным "передать свою
власть на французской территории правительству де Голля", как будто бы
Верховный главнокомандующий войск союзников хотя бы на минуту действительно
осуществил эту власть над кем-нибудь, помимо своих солдат. Видя, что
"великие державы" склонились перед неизбежным, другие запоздавшие страны, в
свою очередь, предприняли официальные шаги. Мы, естественно, воздержались от
выражения благодарности кому бы то ни было за это признание in extremis{34}.
Во время одной из пресс-конференций, а именно 25 октября, в ответ на вопрос
"каковы Ваши впечатления от признания Вашего правительства союзниками?" я
ограничился следующей фразой: "Французское правительство удовлетворено тем,
что его соизволили назвать правительством".
В Париже широко открылись двери посольств, которые были закрыты во
время оккупации, а затем лишь слегка приоткрыты. Те же дипломаты, что были
делегированы к нам в [54] Алжир, прошли передо мной для вручения верительных
грамот, но на этот раз как полномочные представители своих стран. Джефферсон
Кеффри, посланный из Вашингтона на смену Эдвину Уилсону, был единственным
среди представителей союзников, кого мы еще не знали. Что же до нейтральных
государств, то их дипломатический корпус в Виши был распущен, и новое
французское правительство благожелательно приняло новых посланников.