"Шарль де Голль. Спасение 1944-1946: Военные мемуары, том 3 " - читать интересную книгу автора

мы и просили командование союзников, оказывать основную [44] поддержку
французской армии. На исходных позициях, куда я затем отправился, царил
оптимистический настрой. Делаттр спросил меня: "Вы могли представить себе
такое тогда, после поражения?" Мой ответ был следующим: "Я рассчитывал на
это, поэтому мы с Вами оба находимся здесь".
Мои поездки по стране и в войска могли возыметь свое действие, которое
было бы кратковременным, если бы не подкреплялось практическими мерами,
предусмотренными нами в плане, разработанном еще в Алжире. Мы могли
поздравить себя с такой предусмотрительностью, так как, несмотря на
непростые условия, в которых правительство начинало свою работу в Париже,
заседания Советов в течение этой сложной и насыщенной осени проходили четко
по плану и без словопрений. Всего за несколько недель правительство смогло
принять ряд мер, не дававших стране соскользнуть в пропасть.
Чем больше смута, тем сильнее должна быть власть. Выйдя из потрясений,
первым делом следует дать стране возможность работать. Но основным условием
нормальной работы является необходимость нормальной жизни трудящихся. 16
июля в Алжире правительством было принято решение, в котором, в частности,
говорилось: "Сразу после освобождения следует немедленно существенно
повысить уровень заработной платы". 28 августа, через день после
освобождения Парижа, на совещании генеральных секретарей министерств под
председательством Ле Троке, министра по делам освобожденных территорий, было
предложено увеличить зарплаты примерно на 40%. 13 сентября этот средний
коэффициент был одобрен Советом министров. Кроме того, 17 октября было
принято постановление по восстановлению системы семейных пособий и
увеличению их на 50%. Такое увеличение зарплат и пособий, несмотря на
кажущуюся масштабность, по сути было очень скромным. Уровень его составил
225 по сравнению с индексом 100, средним уровнем оплаты труда на октябрь
1938, тогда как официальные цены выросли в 100-300 раз, а реальные цены на
некоторые товары в 1000 раз.
Но стоило ли значительно увеличивать зарплаты, если при этом рушился
курс национальной валюты, а государство оказывалось на грани банкротства? С
этой точки зрения, мы буквально балансировали на краю пропасти. Да,
прекратились изъятия из общественных фондов, которые осуществляли оккупанты
и которые составляли свыше 520 миллиардов! Но [45] нужно было финансировать
военные действия и постепенно оплачивать восстановление железных дорог,
портов, каналов, электростанций, исторических памятников, без чего было
немыслимо возрождение страны. Расходы были огромны, а поступления в казну
крайне неудовлетворительны. В сентябре экономическая активность в стране
упала примерно до 40% от уровня 1938. С другой стороны, обращение бумажных
денег и долги по краткосрочным займам составили, соответственно, 630 и 602
миллиарда, то есть превысили довоенный уровень в три раза. Это огромное
количество платежных средств, совершенно несоотносимое с низким уровнем
производства, вызвало резкий скачок цен, который грозил со дня на день выйти
из-под контроля. Чтобы обеспечить фонды Казначейства и одновременно
справиться с инфляцией, было необходимо прибегнуть к крупному
государственному займу.
Так появился "заем освобождения". Министр финансов Эме Леперк
представил нам его условия: 3%-я бессрочная рента по номиналу. Выпуск этих
ценных бумаг начался 6 ноября и закончился 20 ноября. Некоторые операции
требуют жертв: Леперк, человек чести, подающий большие надежды, погиб во