"Максим Голицын. Глядящие из темноты " - читать интересную книгу автора

Там, на ярмарке, имелось все, что только может быть изготовлено мужской
и женской рукой; цветное и белое сукно, красное сукно, окрашенное кошенилью,
сукно коричневое и пурпуровое, грубые полотна и холст, оленьи шкуры,
кроличьи и беличьи шкурки, шкурки выдры, шкурки козлят, воск и головы
сахару, миндаль, камедь, чернильный орешек - все, что только может быть
выращено и добыто в жилых краях от хмурого, затянутого лентами тумана
побережья до неприютных пустынных пространств на севере, где ветер поет
человеческими голосами...
И все это сверкало, переливалось, шумело: лошади ржали, быки ревели,
овцы блеяли, свиньи визжали, и лаяли многочисленные собаки, которые
сопровождали своих хозяев, защищая их от волков и воров.
- Ну и ну! - ошеломленно произнес Леон, покрутив головой.
- Это что, сударь, - Айльф взглядом знатока окинул простиравшуюся внизу
панораму, - видели бы вы ярмарки в Ретре! Вот это и впрямь ярмарки. Туда от
самых Кальмских топей товары свозят...
- А эта?
- А что - эта? С окрестных деревень, с хуторов, с побережья всякую
всячину - это да, конечно... Соленую рыбу-свистульку, например, лучше, чем в
Солере, нигде не найти, но ведь все остальное через Ретру идет. А Ретра за
провоз всегда драла втридорога, еще со времен дедушки нынешнего герцога -
говорят такой скупердяй был, ростовщик, а не герцог! С тех пор уже несколько
раз Солер просил снизить пошлины, а Ретра - ни в какую... Богатая страна -
правители там испокон веку прижимистые были, потому и богатая. А теперь,
когда солерцы рудники свои горные бросили, еще хуже стало... Раньше хоть
своим серебром платили...
- Ладно, - сказал Леон, - пошли посмотрим... Айльф презрительно, с
видом бывалого человека, пробурчал:
- И смотреть-то тут не на что...
Тем не менее и он с любопытством стрелял глазами по сторонам.
Спустившись с холма и оказавшись в толчее, Леон протискивался сквозь
толпу, жадно ловя пряные запахи. Глазам с непривычки было больно от обилия
красок: шуршали пестрые ткани праздничных нарядов, трепетали на ветру узкие
вымпелы над палатками, отблескивали на солнце синим, пурпурным и зеленым
развешенные на продажу шелка, и надо всем этим трепетало на северной стороне
неба призрачное белое пламя, почти невидимое в прямых лучах стоявшего теперь
в зените солнца.
В одном месте толпа была особенно шумной - она сгрудилась вокруг
какой-то крытой повозки. Задняя, открытая часть фургончика была затянута
однотонной тканью, образуя импровизированный занавес.
- Что это там такое? - спросил Леон у Айльфа, который следовал за ним с
равнодушным видом человека, давно уже насмотревшегося на всякие диковинки.
- Кукольный театр, только и всего, - ответил тот. - На ярмарках
бродячих актеров всегда хватает. Я и сам подгадал к праздникам, чтобы
заработать немного. Обычное дело.
- Это для тебя обычное дело, - Леон вытянул шею, всматриваясь поверх
голов в неестественно движущиеся фигурки. Айльф, который был ниже его, влез
на опрокинутый бочонок.
- Кто это там, слева? - спросил он юношу.
- Служительница Дочери Божией, - ответил тот, - они дают обет
безбрачия, ну, вы знаете. А вот и рыцарь-соблазнитель. История-то старая.