ГЛАВА 2

Двор Франциска I, короля Франции,

Фонтенбло, 1539 год

Она была женой Генриха, наследника французского трона, но для Ричарда Рене, алхимика, Екатерина Медичи всегда была всего лишь маленькой флорентийкой. Ее двор в Фонтенбло полностью состоял из итальянцев, главным образом из таких же флорентийцев, высланных с родной земли ее родственником Козимо. Придворными Екатерины были ее кузены Медичи: Лоренцо, Роберто, Леон и Пьер. Ее трубадур пел ей по-итальянски.

Екатерина любила и ненавидела со всей страстью, присущей ее нации. Рене никогда не видел таких глубоких страданий, такой сильной ярости. Ее характер волновал и гипнотизировал Рене, стоявшего в ее личной часовне и наблюдавшего за ней. Екатерина лежала обессиленная перед статуей Святой Девы, вырезанной из кедра, рыдая и умоляя. Она была одета в прекрасную итальянскую парчу, на ней сверкали драгоценности, украшавшая ее темные волосы диадема расстегнулась. Рене был невольным свидетелем событий, разбивших сердце этой отчаявшейся женщины.

Она действительно была в отчаянии. Астрологические карты были разорваны в клочья и разбросаны в порыве гнева по мозаичному полу. Груда пепла тлела на маленьком мраморном столике слева от статуи Святой Девы, хотя таинственный ритуал жертвоприношения был запрещен Церковью и законом Его Величества Короля. В воздухе пахло злом, предательством и богохульством. Дуновение греха ощущалось и часовне, подобно ледяному зимнему бризу. Но Екатерина Медичи не чувствовала ничего. Она была принцессой, а не алхимиком и не волшебником. Она была невинна.

Всю свою жизнь она была заложницей. Дочь легендарного Лоренцо Медичи, она потеряла обоих родителей, когда ей не исполнился еще и месяц от роду. В свой восьмой день рождения она была отправлена и женский монастырь, где не с кем было играть, не было маленьких девочек, игрушек и кукол.

Гражданская война ворвалась во Флоренцию, когда ей было одиннадцать, и враги ее семейства стремились убить ее или, по крайней мере, исключить возможность королевского брака, запятнав ее репутацию. Ночью она была отправлена родственниками в другой женский монастырь, а затем - в Рим.

Там она испытала невинную молодую любовь к человеку по имени Джулиано. Как только ее опекуны услышали об этом, они вернули ее во Флоренцию, где она и прожила до четырнадцати лет. Потом поехала во Францию, чтобы стать женой сына короля. Это должно было послужить началом новой жизни, свободной от политических интриг Флоренции. Началом жизни принцессы. Но после свадьбы ей частично отказали в приданом. Франции этот брак давал незначительное политическое преимущество, но в нем не было никакой финансовой выгоды. Тогда ее хотели отправить назад, во Флоренцию, и придворные не скрывали презрения к бедной и уродливой маленькой сироте. Только благодаря доброте ее свекра, Франциска I, она не была отвергнута. Король объявил, что она покорная, милая девочка, без амбиций и гордости. Такая приятная молодая леди могла остаться при его дворе.

Но все шесть лет брака ее муж Генрих безумно любил другую женщину, и у Екатерины не было детей.

Теперь, по наблюдению алхимика, обстоятельств сорвали маску покорности и радости с лица Екатерины. Это действительно была маска, принцесса в течение многих лет просто играла роль, чтобы выжить. Это удивляло Рене, который считал себя единственным молодым человеком с таким самообладанием.

Нащупав жезл, спрятанный в просторном рукаве из черного бархата, Рене вновь обратил взгляд на груду пепла. Его сердце бешено колотилось. Возможно, это был кролик или какое-то другое маленькое и беспомощное существо. Обряд был мерзкий, проведенный по всем правилам черной магии. Его потрясло, что она занималась этим. Однако кто же не отходил от Бога в периоды отчаяния, когда Господь не отвечает па молитвы?

Рене угрюмо положил руку на рукоять рапиры, висевшей у талии. Он знал, кто посвятил леди в запретный ритуал, кто вел ее по предательской дорожке темных сил, обещая ей то, чего она желала больше всего. Кто разрушил ее разум и веру и зашел так далеко, чтобы убедить ее убить Рене в его собственной кровати.

Колдун Фулканелли. Он был жесток и бессердечен. Но он был флорентийцем и как прежний советник умершего отца Екатерины оказывал влияние и на нее.

Он был в некотором смысле всем, что осталось у нее от одинокого страшного детства. Ее единственной связью с родителями, которых она никогда не знала.

Бедная, бедная Екатерина.

Рыдания принцессы перешли в крики агонии, почти безумия, и Рене поспешно вышел из укрытия и положил руки ей на плечи. Он не стремился выдавать своего присутствия, поскольку она обиделась бы. Алхимик пришел в часовню, чтобы избавить Екатерину от злых сил, как делал каждую ночь до празднования ее совершеннолетия. Она ничего не знала, так как он никогда не говорил ей об этом. Рене был ее настоящим другом и всегда стремился защитить маленькую флорентийку потому, что так было нужно, и потому что он жалел ее. Но поскольку Ричард Рене был француз и дальний родственник любовницы Генриха, принцесса никогда не доверяла ему.

- Мадам, - обратился он к ней по-французски, - пожалуйста, я прошу вас, успокойтесь.

- Рене, - воскликнула Екатерина, явно потрясенная, - что вы здесь делаете? Выйдите! Выйдите, или я лишу вас головы!

- Ваша Светлость, я прошу вас, - пробормотал Рене мягко, убеждая ее сесть. - Даже у стен есть уши. Ваши враги скрываются повсюду.

- Мой враг - мое тело, - вопила принцесса, ударяя кулаками себя в живот. - Это бесплодное, предательское тело.

Она вырвалась из его рук, упала на мраморный пол и снова разрыдалась.

Рене упорствовал:

- Позвольте мне позвать служанок. Вам нужно отдохнуть, вы утомлены.

На мгновение Екатерина затихла. Когда ее плечи затряслись, алхимик понял, что она тихо смеется.

- Утомлена? Мой муж стремится избавиться от меня, потому что я не родила ему детей. Меня отправят в один из женских монастырей… или, хуже того, я буду прислуживать той, которая окажется на моем месте. Я буду словно рабыня. А вы говорите, что я утомлена.

- Несмотря на это, вы все же его супруга, - сказал Рене.

- И все же я бездетна.

В голосе принцессы чувствовались горечь и разочарование:

- Лишившись матери и отца, скоро я останусь и без мужа.

- Нет, этого можно избежать, - возразил он.

- Вы собираетесь мне в этом помочь? - Екатерина глухо засмеялась. - Вы - собака у ног короля. Простой алхимик и никто больше. - Она опять расплакалась. - Хотя вы сотни раз обещали помочь мне, но так и не сделали ничего.

Ему стало стыдно. Рене не знал, почему заклинания, которые он произносил для ее защиты, не действовали. Он постился, молился старым богам, чтил надлежащих святых, выполнил больше ритуалов, чем Папа Римский отслужил месс. И тем не менее, у этой бедной леди не было маленьких наследников . Рене подозревал, хотя и не имел никаких доказательств, что Фулканелли мешал ему. Он также подозревал, что именно колдун и был повинен в несчастиях принцессы. Возможно, Фулканелли решил, что, когда настанет время, он позволит этой женщине зачать ребенка.

- Вы даже не похожи на алхимика, - добавила Принцесса. - Вы очень отважно играете эту роль.

В голосе Екатерины был вызов, как будто она стремилась высказать все, что о нем думала. И она была права: обычно Рене носил одежду французского дворянина, как и другие придворные короля Франциска. Только в исключительных случаях он надевал синюю одежду и остроконечную шляпу, украшенную блестками со звездами и кометами.

- Нет, леди, я все же обладаю некоторой силой, - уверил ее Рене. - И я - ваш покорный слуга. Вы должны взять себя в руки и защититься от опасности.

Он коснулся своего рукава и вытащил красивый золотой шар, покрытый драгоценными камнями. Щелчком ногтя большого пальца он открыл шар. Внутри лежали свитки пергамента, сложенные в форме креста.

- Это талисман, - объяснил Рене, доставая бумажный крест, - который я приготовил специально для вас. На нем написаны молитвы на латинском и французском языках, а также на иврите. Я прошу вас, носите его всегда с собой.

- Будет ли это?… - Екатерина опустила глаза, будучи не в силах продолжать. Затем все же заставила, себя договорить: - Это поможет мне зачать?

Ему было искренне жаль принцессу.

- Это защитит вас и ничего больше.

- Нo чтобы быть защищенной, я должна… Я должна выполнить снос предназначение, - проговорила Екатерина медленно. - Уверена, сам Бог понимает это. - Она посмотрела на алхимика полными слез глазами. - У меня нет ни малейшей надежды иметь детей.

- Разве Бог не услышал просьбу Рахиль? - мягко спросил Рене. - «Дай мне детей, иначе я умру».

Слезы снова потекли у нее из глаз.

- Вам известны ответы на все вопросы, мсье. Сколько раз уже мой священник читал мне эту молитву!

Он опустил голову.

- Прошу прощения. Я вовсе не хотел опекать вас.

Екатерина положила руку ему на голову, как бы благословляя.

Это был величественный жест, который заставил Рене еще сильнее пожалеть женщину. Она обладал всеми качествами прекрасной королевы, однако он не был уверен, что Екатерина когда-либо станет ею.

- Очень любезно с вашей стороны, что вы беспокоитесь обо мне, - неуверенно произнесла принцесса. Но, быть может, вас подослали, чтобы подготовить меня к отречению. Сделать более послушной, чтобы не взывала к помощи моих горячих родственников. Вы ведь знаете, мы, итальянцы, знамениты своей кровной местью.

Рене был огорчен. Неужели он показал свое нерасположение к итальянскому королевскому двору?

- Совсем нет, мадам. - Рене колебался. - Хотя я предостерег бы вас от действий против короля Франции. Вы знаете, что народ не в восторге от вашего брака.

- А кто от него в восторге? - спросила принцесса с презрением. - Дайте мне ответ, и я отправлюсь к своему свекру просить, чтобы он сделал вас герцогом.

Ему хотелось сказать: «Я», но это не соответствовало действительности. Рене должен был сказать это, он был закаленным придворным, и такие заявления слетали с его губ весьма непринужденно. Но Екатерина была слишком сообразительна. Она слишком много времени наблюдала за Рене, чтобы позволить ему успешно соврать.

- Не знаю, - ответил он.

- Я думаю, что вы - мой друг, - сказала принцесса, изучающе глядя на него.

Рене приложил руку к груди.

- Я желаю быть им, мадам. По крайней мере, жизнь моего короля была бы легче, если бы я мог помогать его невестке.

- Вы и так помогаете. - Екатерина с трудом поднялась, отклонив его предложение помочь.

- Нет, - сказала она. - У меня есть ноги, и я должна справляться сама.

- Мое восхищение вами растет.

Рене был абсолютно искренен.

- Тогда вы - единственный человек во Франции, который восхищается мной.

Екатерина тяжело вздохнула. Она действительно была некрасива.

Бедняжке не повезло. Любовница ее мужа, Диана де Пуатье, была настоящей богиней по сравнению с ней.

- Оставьте меня, - с достоинством произнесла Екатерина. - Я должна успокоиться. Никто не узнает о том, что касается только меня.

Она многозначительно посмотрела на Рене.

- В течение шести лет я была покорной женой. Я никогда не повышала голоса, никогда не просила своего мужа любить меня, я не причиняла никаких неприятностей.

- Я тоже не причиню вам никаких неприятностей, - уверил ее алхимик. - И любыми способами буду пытаться вам помочь.

Принцесса протянула ему руку. Рене поцеловал, не коснувшись руки губами, и с поклоном удалился.

Мгновение Екатерина стояла в сгущающемся мраке, пристально глядя в том направлении, куда ушел Рене. Потом она задрожала, внезапно мороз пробежал по плечам. Когда солнце скрылось за самыми высокими деревьями леса, комната погрузилась во мрак. Екатерина почувствовала, как страх овладевает ею, и осмотрелась, пытаясь определить причину. Принцесса дрожала, не понимая - от страха или от холода.

- Он просто дурак и не сделает ничего, чтобы помочь вам, - раздался голос из-за статуи Святой Девы.

Одетый в черную мантию, украшенную серпами полумесяцев, с рукавами до пола, отороченными

ярко- красной тканью, Джакомо Фулканелли спешил к ней. Безбородое лицо колдуна было все в шрамах и следах побоев, но его черты были четкими и правильными. У Фулканелли был большой рот и темные

брови, которые резко контрастировали с белыми волосами, струящимися по плечам. Его глаза были необыкновенного синего цвета. Иссохшую левую руку он держал перед собой. Фулканелли когда-то рассказывал, что рука высохла из-за того, что левый желудочек его сердца, где содержится магия, был переполнен кровью, и вены не справлялись. Екатерина верила ему, она видела проявления его власти.

В правой руке Фулканелли нес цилиндрический предмет, задрапированный черной тканью. Внутри что-то отчаянно скреблось.

- Маэстро, - выдохнула Екатерина, приседая в реверансе. - Я не знала, что вы здесь.

- Я слышал достаточно.

Он пересек комнату и поставил закрытый цилиндр на мраморный стол, где уже был пепел. Принцесса, нахмурившись, глядела на закрытый предмет, не имея никакого желания повторять жертвоприношение, совершенное за час до этого. Истерика, случившаяся после ритуала, совсем лишила ее сил.

- Итак, - продолжил Фулканелли, снимая покрывало, - вы хотите заменить меня им.

- Нет, вовсе нет! - Екатерина была поражена его обвинением. - Он явился без приглашения.

Фулканелли насмехался над ней:

- И вы плакали в его руках. Вы потеряли веру в меня?

Принцесса нервно играла кольцами на пальцах.

- Конечно нет, мэтр. Просто господин Рене предложил помочь. Разве я не должна принять помощь от того, кто мне ее предлагает? - Она колебалась. - Голодающий человек съел бы и инжир, и кусок мяса, не так ли?

Фулканелли закрыл глаза и тяжело вздохнул.

- Как мало вы понимаете, Екатерина. - Он и только он смел говорить с ней так дерзко. Даже муж называл ее не иначе как мадам .

Колдун продолжал:

- Магия сложна, и только Мастер может должным пиратом использовать ее. Если вы позволите этому несведущему придворному вмешиваться, он может сильно помешать моим действиям. - Фулканелли впился в принцессу взглядом. - Думаю, он уже сделал это.

- Как? - спросила она тихо. - Что вы имеете в виду?

- Душа шепчет мне на ухо. - Он поднял голову и потрогал свою серьгу. - «Я хотела, чтобы у нее родился ребенок, - говорит она мне. - Но мне помешали». Его глаза расширились. - И теперь дитя покидает нас, летя к Небесам.

- Нет! - закричала Екатерина, глядя в потолок. Нет, призовите его обратно!

- Он ушел. - Фулканелли протянул к ней руки. Бедный ребенок. Это был мальчик.

Принцесса закрыла лицо руками. Он стремительно притянул ее в свои объятия и прижал ее голову к груди.

- Отвергните этого человека. А лучше - убедите вашего свекра выслать его из дворца. Он является угрозой для вас.

Екатерина плакала на груди у Фулканелли. Он погладил ее по волосам. Замечательно, когда есть кто-то, кто может обнять, приласкать, утешить.

- А лучше - убейте его, - сказал Фулканелли. - Это самое лучшее, что вы могли бы сделать. Конечно если вы действительно хотите детей. Вы ведь хотите, маленькая принцесса?

Она пристально глядела на него со слезами на глазах.

- Да, вы же знаете.

- Тогда хорошо. Фулканелли улыбнулся ей, легко отстранил и положил руку на плечо. Вместе они подошли к задрапированному цилиндру.

С приходом рассвета он показал ей жертву. Крошечный котенок бился за решеткой круглой клетки.

- Нет! - воскликнула Екатерина. Кровь застыла у нее в жилах.

- Ну же. Давайте перестанем колебаться, хорошо? - Фулканелли улыбнулся. - На улицах города много котов. Но в королевской детской нет ни одного королевского ребенка. - Он начал открывать клетку. - Я прав?

- Si, - выдохнула принцесса. - Правы.

Фулканелли вытащил котенка за шкирку. Котенок был серый и худой.

Бездомный, утешала себя Екатерина. Он бы все равно голодал на улицах. Так или иначе, он вскоре бы умер.

На следующий день Баффи с друзьями собрались после занятий в библиотеке, чтобы поговорить о Прыгающем Джеке.

Возникли споры по поводу того, квалифицировать ли Джека как демона, или он был неким не демоническим монстром, либо древней его разновидностью. Ксандр даже высказал предположение о его инопланетном происхождении.

Все это время Баффи думала о Джайлсе. Она пробовала звонить, посылала ему сообщения - все безуспешно. Баффи начала беспокоиться, последние два звонка она сделала со школьного телефона, чтобы Джайлс понял, что они в библиотеке. Он должен был перезвонить.

Так что когда телефон действительно зазвонил, примерно около четырех часов дня, Баффи спрыгнула со стула и, не обращая ни на кого внимания, помчалась к нему. В конце концов, кто еще мог звонить в библиотеку после уроков?

- Алло? - Баффи подняла трубку.

- Баффи?

- Джайлс. Слушайте, я думала, что мы вне досягаемости мобильников. Поэтому и оставила этот номер. Где вы были весь день? Я пыталась…

- Баффи… - голос Джайлса звучал очень слабо.

- Плохая связь, - сказала она, прижимая трубку к уху. - Я еле слышу вас. Слушайте, мне жаль прерывать ваш отдых с остальными сумасшедшими библиотекарями, но тут случилось кое-что сверхъестественное, Ива думает, что небо падает, и…

- Баффи, - повторил Джайлс.

Что- то в его тоне заставило ее замолчать. Она посмотрела на остальных, все насторожились.

- Что случилось?

- Я в больнице, - сказал он просто. - Я был… Меня столкнули с лестницы.

- О боже! - Баффи медленно опустилась стул. Ее тело оцепенело. - Джайлс, с вами все в порядке?

Остальные уставились на нее, беспокойство на лицах граничило со страхом.

- Боюсь, что не смогу быстро приехать, - произнес он медленно. - Я… должен остаться здесь. Джайлс вздохнул. - Должен признаться, я слегка запутался. Мне вкалывают морфий в предплечье. Мерзкая штука, но весьма эффективная.

откашлялась.

- Морфий? Боже! Джайлс, - она закрыла глаза, - все так плохо?

- Я в порядке. Немного синяков. Несколько сломанных ребер. И ужасная головная боль.

Сотрясение мозга, подумала Баффи, пошатнувшись. Операция. Он мог умереть на столе. О господи…

- Но хватит об этом. У вас что-то произошло? - спросил он.

- Что? А, это неважно. Что доктора говорят о…

- Скажи Джайлсу о Прыгающем Джеке, - попросил Ксандр, беспокойно глядя на девушку.

- Ни в коем случае, - отрезала Баффи, на секунду прикрыв телефон ладонью. - Джайлс? У нас все в порядке. Мы справимся. Вы только поправляйтесь.

- Но, Баффи, - возразил Джайлс, - если ты в опасности, я должен помочь тебе, расскажи…

- Мы все сами решим. Если появятся серьезные проблемы, то позвоним вам снова, хорошо?

Баффи расспрашивала Джайлса о его состоянии в течение нескольких минут и только потом повесила трубку. Она ничего не сказала о Джеке. Совсем. Хотя и знала, что помощь Джайлса им бы очень помогла. Но она не хотела беспокоить его. Он бы немедленно отправился домой и, вероятно, навредил бы себе больше, чем тот сопляк, который столкнул его с лестницы. Баффи не могла этого допустить. Куратор был ей нужен.

- Какой диагноз? - обеспокоенно спросила Ива.

- Говорит, что несколько переломов, не более того, Но я не уверена, - ответила Баффи, нахмурившись. - Он заснул, разговаривая со мной. - Она прикусила нижнюю губу. - Но прежде Джайлс успел сказать, что кто-то рылся в его гостиничном номере.

Все переглянулись.

- Я еду в Нью-Йорк, - объявила Баффи. Ксандр сделал нетерпеливый жест:

- Баффи? А как же Прыгающий Джек - наша главная головная боль? А падающие небеса?

- В больницах есть охрана. Конечно, не такая, как в тюрьме. Но все же охрана. - Оз пожал плечами.

- У нас здесь кое-что случилось, - уверенно добавил Ксандр. - Мы должны выяснить, что именно.

- Я думала, что вы можете позаботиться обо всем сами, - огрызнулась Баффи. - Для чего нужна вам я.

Ксандр моргнул и вздернул подбородок.

- Ты опять начинаешь? - остановила его Баффи и обернулась к Иве: - Позаботься о них.

Ива уверенно кивнула в ответ и указала на себя.

- Баффи… - начал было Ксандр.

Но та уже была за дверью.

Мать Баффи еще не вернулась домой с работы. В том, что Джойс не оказалось дома, были и плюсы, и минусы. Баффи были нужны деньги, чтобы купить билет на самолет, но пришлось бы мягко объяснять почему ей необходимо отсутствовать в городе в течение целой учебной недели.

Джойс свыклась с тем, что Баффи - Истребительница, но с ее точки зрения дочь все еще была маленькой девочкой. А большинство матерей не любят записок типа: «Дорогая мама, улетела в Нью-Йорк повидать Джайлса. Он болен. С любовью, Баффи». А что еще могла сделать Баффи? Джайлс был не просто ее Куратором, он был другом.

Хотя… Что именно она могла сделать для него в Ныо-Йорке? Удостовериться, что никто снова не столкнул его с лестницы? Попытаться узнать, кто ворвался в комнату? Выяснить, был ли этот кто-то из Хеллмута или из Нью-Йорка? В конце концов, возможно, Джайлс был всего лишь случайной жертвой.

Она позвонила в авиакомпанию и начала собираться. Сидя на кухне, пыталась найти одну из кредитных карточек мамы, чтобы прочитать номер, - не очень хороший поступок, но выбора не было. Потребуется целая вечность, чтобы объясниться, но мама должна будет понять.

Баффи ждала долго, злилась и только успела подойти вместе с телефоном к холодильнику, чтобы чем-нибудь перекусить, как дом начало яростно трясти. Будучи коренной жительницей Южной Калифорнии, Баффи в первый момент подумала о землетрясении и побежала к проему кухонной двери, хватаясь за косяки, поскольку ее бросало из стороны в сторону.

Гром потряс воздух таким грохотом, что Баффи упала на пол, заткнула уши и зажмурилась. Казалось, будто в комнате только что взорвалась граната. Пол накренился. Тонкая трещина образовалась в одной из стен. Разбился стакан. Тело завибрировало, Баффи чувствовала себя так, как будто ее били в грудь и в живот.

Потом все стихло.

Подняв голову и открыв глаза, Баффи повесила трубку и осмотрела кухню. Чайник, стоявший на дальней конфорке, упал на пол. Стойка со специями тоже упала, и запах тмина наполнил комнату.

Она все убрала, чувствуя себя очень странно, будто была гостьей в собственном доме. Чувство отчужденности преследовало Баффи в последнее время, сперва в «Бронзе», теперь здесь, и ей это не нравилось.

Потом она услышала звук дождя за окном. Возможно, это был гром, подумала Баффи, настоящий гром, а может, и гром Хеллмута.

Она нехотя выглянула из окна.

Странные круглые существа падали с неба.

Существа, ноги которых судорожно дергались

- Так, - прошептала Баффи и открыла дверь кухни.

Это были жабы. Десятки… нет, сотни больших зеленых жаб шлепались на траву, тротуар и асфальт.

Это было неестественно, и нужно было найти причину такого явления. Но Баффи не была уверена, что справится без Джайлса. Бедняга Джайлс.