"Ярослав Голованов, Юлий Гусман. Контакт" - читать интересную книгу автора

Подробности предстоящего полета хорошо известны из имеющихся у вас на
руках материалов, так что предлагаю перейти к вопросам... Прошу вас,
мистер Джексон, "Юнайтед Пресс Интернэйшнл"...



26 марта, среда. Москва.

Седов молча сидит на белой металлической вертящейся табуретке в
кабинете старого своего приятеля терапевта Зорина и сосредоточенно смотрит
в пол, вертя в руках линейку. В кабинете все выкрашено в ослепительно
белый цвет, Профессор Зорин - консерватор, он никогда не прислушивался к
рекомендациям психологов из института технической эстетики и всегда
считал, что если белый "больничный" цвет сковывает робкого посетителя, то
это к лучшему. В этой светлой, стерильной обстановке единственным темным
пятном был космонавт.
- У меня новости неважные, Александр Матвеевич, - говорит Зорин,
перебирая бумаги на столе. - Кое-что в твоих анализах кое-кого смущает...
- "Кое-что", "кое-кого"!.. - взрывается Седов. - Вам всем просто покоя
не дает, что мне уже не двадцать, а я все еще летаю, нарушая тем самым
ваши вековечные инструкции, рекомендации, всякие там ваши диссертации...
- Я не желаю говорить с тобой в таком тоне, - резко перебивает Зорин.
Опять длинная пауза. - Пойми наконец, - спокойно, почти ласково продолжает
врач, - что никто из нас, увы, не становится с годами здоровее.
- Запомни, Андрей Леонидович, - со вздохом говорит Седов, - у меня
здоровья хватит еще на десять, а может, и на двадцать медкомиссий.
- Я тоже верю в это. Но это пока твои и мои субъективные ощущения, а
вот объективные результаты исследований. - Он поднимает со стола листки. -
И если оснований для паники - даю тебе честное слово - пока никаких нет,
все же еще раз помучить тебя мы обязаны. Понимаешь, обязаны, и все тут.
Трехлетний полет к Марсу - это не двухнедельная прогулка на Луну. А с
такими бумажками комиссия тебя зарубит...
Седов сжимает линейку так, что белеют суставы пальцев.
- Твоя комиссия да и ты сам всегда верили анализам мочи и кардиограммам
больше, чем живым людям. Врач обязан быть психологом, провидцем,
гипнотизером, черт возьми, а вы превратились в операторов электронных
машин! Как бы вы были счастливы, если бы я только сидел в президиумах
торжественных собраний или писал мемуары! Я хочу работать, понимаешь,
ра-бо-тать, а не занимать хорошо оплачиваемые и никому не нужные,
специально "за заслуги" придуманные штатные единицы, ясно? А здоров я, как
бык!
- Что дозволено Юпитеру, того нельзя быку, - улыбается Зорин. - Ты,
Саша, в свои сорок пять успел предостаточно, не тебе говорить... Но
забрать тебя недельки на две, повторяю, мы обязаны. Тренировки вы
завершили, а кататься с американцами по стране и без тебя смогут. Только
здоровье сохранишь. Знаю я грузинское гостеприимство, целее будешь... В
общем, сворачивай свои дела...
- Легко сказать, - ворчит Седов. - Я еще должен съездить в деревню к
матери...
- Вот к матери съезди, - встрепенулся Зорин. - Молочка попей,