"Эбрахим Голестан. Падение" - читать интересную книгу автора

- Давай спи. У тебя и так ума немного, а тут вроде еще убавилось.
Но он уже решился и не хотел больше оттягивать. Он сказал:
- Я убил ее, - а еще прежде, чем сказать, решил, что, когда жена
испугается или начнет ругаться, он зажмет ей рот и будет мучить ее и
смеяться.
- Ладно, спи себе, - сказала жена.
- Говорю, убил! - и в темноте увидел, что жена, повернувшись, глядит на
него. - Бил головой об землю, пока не подохла.
Жена отвернулась.
- Теперь уймется. Больше не будет орать, - выдохнул он.
- Свихнулся. - И снова: - Свихнулся. - И снова: - Свихнулся.
И больше - ни слова. Тишина усиливала его раздражение. Вся его злоба
оказалась напрасной и теперь терзала его. Все, чего он втайне стыдился и
пытался скрыть даже от самого себя, теперь, против его воли, вышло наружу,
мелочность и постыдность совершенного поступка мучительно и неотвязно стояли
перед ним. Где-то стукнула дверь, а может, окно... Жена сказала:
"Свихнулся", ни капли не расстроившись сама и его не заставив испытать боль.
И заснула. Разбудила в нем такую ярость, а сама не дала ей излиться,
оставила ему безысходность и отчаянье.
Он сказал - а ему казалось, что только подумал: "Цветник..." И тотчас
увидел - думал, что только видит, но на самом деле все, что видел, он помимо
воли облекал в слова, - а видел он фиалки с их нежными бархатистыми
лепестками, легкие и бледные левкои, источавшие в ночь сладкий и чистый
аромат, герань с ее стройными стеблями, ворсистыми листьями и огненными
цветками, все утопало в цветах; и он думал, что только думает, но, не
замечая того, говорил:
- В цветнике рылась, все портила, совсем покоя не давала. Лучше стало.
Ну и бил же я ее, видала б ты, как бил.
От жены - ни слова.
Отчаявшись, он с яростью спросил:
- Не спишь?
Со страхом ждал ответа. И услышал:
- Нет, сплю.

5

А сам не мог заснуть. Очень хотелось спать, но он уже знал, что, если
будет лежать и ждать сна и нарочно стараться заснуть, - ничего не выйдет. И
не смог заснуть. А в разбитом зеркале лицо двоится...
Утром, когда он проснулся, жена еще спала. Рот ее был приоткрыт. А
напротив сидела кошка - вчера от побоев она была как мертвая, а теперь
вернулась домой и, сидя у стены, вылизывала лапку.
Все сразу стало бессмысленным, да, наверное, и всегда было таким. Он
чувствовал себя настолько разбитым, что превосходство жены уже не вызывало
сомнений - пусть она и спала, отгородилась от него сном, но он ясно видел,
что она взяла верх и придется идти на работу. При мысли о работе тоска и
бессильная ярость охватили его - но идти было надо.
И он уходил, а когда возвращался, почти не разговаривал с женой. Он
испытывал к ней враждебный страх, сердце его кипело. Бремя свое он считал
очень тяжелым, в глубине души и сам толком не знал, чего хочет: жену ли