"Город Эмбер: Предсказание" - читать интересную книгу автора (Дюпро Джин)

ГЛАВА 25 Показ дома

В субботу утром дом выглядел прекрасно. Отполированный пол, свежая краска, нигде ни пылинки. Среди антикварной мебели стояли большие вазы.

Кристал порхала по комнатам первого этажа, выискивая последние недочеты, которые могли отпугнуть покупателя. Трещина в штукатурке? Прикроем портретом в золоченой раме. Царапина на полу? Положим персидский ковер! Она ни минуты не стояла на месте и все время говорила: «Лампа от Тиффани — вот здесь ей самое место! Диванные подушки… Никки, принеси зеленые из спальни. Да, так лучше. Действительно, отлично смотрятся. Хотя… секундочку… А почему бы нам не поставить столик для игры в карты вот сюда? Никки, помоги передвинуть его».

Так пролетел час с небольшим. Никки думала об Отисе, который сидел наверху без еды, невыгулянный, и мог в любой момент заскулить или залаять. Но Кристал впервые за многие дни никуда не собиралась уезжать.

В десять часов она включила радио.

— Должны же передать какие–то новости, — сказала она и села к кухонному столу.

Прошло уже немало новостей, но никакого заявления так и не передали. Сообщили о каком–то мятеже, о свадьбе кинозвезды, и наконец диктор объявил, что заявления пока не ожидается.

— Странно, — удивилась Кристал, выключая радио. — Но, по крайней мере, это еще не война.

Она продолжила свое занятие, еще полчаса наводя лоск в комнате, а потом села на красный диван в большой гостиной и оглядела результаты своего труда.

— Неплохо! — произнесла она и посмотрела на часы. — Десять сорок две. Мы открываем дом в одиннадцать. Лен должен вот–вот подъехать.

— Я тебе больше не нужна? — спросила Никки.

— Нет–нет. — Кристал помахала рукой. — Можешь идти поиграть.

— Хорошо, только мне надо забрать кое–что сверху.

Кристал кивнула и, взяв пульверизатор, окатила водяным туманом папоротник в горшке.

Никки взлетела по ступеням. Бедный, бедный Отис. Он стоял у двери, ждал ее и отчаянно повизгивал.

— Не волнуйся, Отис, подожди еще две минутки, — уговаривала Никки щенка. — Я знаю, ты голоден, но сначала нам нужно выйти отсюда, поэтому ты должен вести себя очень и очень тихо.

Она прицепила поводок к ошейнику Отиса, другим концом обмотала ему морду, чтобы не лаял, и понесла его вниз. На втором этаже Никки остановилась и прислушалась, но не поняла, где Кристал. Спустившись на первый, она пошла по коридору, который вел на кухню, и тут до нее донеслись голоса.

— Все выглядит превосходно! — воскликнул Лен. — Как и ты.

— Ну, спасибо. Ты просто душка!

Никки поняла, что они стоят у парадной двери, и ее это вполне устраивало. С Отисом на руках она прошмыгнула на кухню, схватила со стола яблоко и сдобу, крикнула: «Пока, я ухожу! Удачи!» — и захлопнула за собой дверь черного хода.

Для прогулки день выдался не самый лучший. Небо было затянуто серыми облаками, дул холодный, пронизывающий ветер. Никки надела свою самую теплую куртку, шерстяной шарф и вязаную шапочку, но все равно мерзла. Чтобы согреться, она старалась идти быстро. Отис сидел у нее на руках, уткнув мордочку в ее шарф.

Как только они повернули на Папоротниковую улицу, а потом на тропу, уходящую в лес, Никки опустила Отиса на землю.

Настроение у нее сразу улучшилось, холод уже не имел значения. Перед ней расстилался лес, таинственный, неисследованный. Здесь ей не грозила встреча с ненавидящей собак пророчицей или с ее шпионами, а если по лесу бродил террорист… что ж, увидев его, она спрячется — и дело с концом.

Никки не шла, а летела, довольная тем, что выбралась из города. Под ногами у нее потрескивали прихваченные морозцем опавшие листья, комочки земли и мелкие сучки. Со всех сторон ее окружали высокие деревья. Под ветром они раскачивались, и с них слетали последние листья.

Хотя близился полдень, у Никки не возникло желания где–нибудь присесть и съесть булку и яблоко, которые она взяла с собой, — ей хотелось только шагать и шагать.

Тропа поднималась все выше, с обеих сторон к ней подступали деревья, но потом они вдруг поредели, и Никки увидела внизу крыши Йонвуда, который издалека казался маленьким и мирным. Людей она, разумеется, разглядеть не смогла и попыталась найти «Зеленую гавань», но — увы. Ей стало очень грустно, когда она смотрела на городок, куда мечтала переехать. Она–то думала, что это идеальное место, тихое и прекрасное, не знающее бед мегаполисов. Если б кто–нибудь заранее сказал ей, что в Йонвуде борются с силами зла, пытаясь построить щит добра, она бы только обрадовалась. А теперь она не желала иметь никаких дел с этими «строителями».

Никки продолжала идти. Отис время от времени останавливался, нырял под куст или начинал рыться в опавшей листве. Некоторые места вызывали у него такой интерес, что он надолго застревал там, обнюхивая их. Никки не мешала ему. Она стояла и смотрела, как с ветки на ветку перелетали птицы. В небе медленно плыли облака. Иногда в просветы между ними врывались солнечные лучи, которые освещали лес, траву, тропу. В такие моменты льдинки на земле блестели, как осколки стекла.

Через час Никки подумала, что пора отдохнуть и поесть, и начала искать место, где можно было бы присесть. Вскоре она нашла упавшее дерево, увитое лианами и поросшее зеленым мхом. Очистив небольшой участок ствола, она привязала конец поводка к ветке, села и стала есть сдобу и яблоко. Последний кусочек сдобы перепал Отису.

Внезапно она услышала шаги. Кто–то спускался по тропе и приближался к ней. Сердце у Никки стало биться сильнее. Что же делать? Нырнуть в кусты? Спрятаться за деревом? Но Отис, почуяв приближение незнакомца, навострил уши и громко, пронзительно залаял. Теперь прятаться не имело смысла. Их уже заметили, и оставалось только надеяться, что это не террорист и не какой–нибудь бандит и что он не обратит внимания на сидящую на бревне девочку.

Никки сидела и ждала, и через несколько секунд перед ней появился… Гровер.

Он увидел Никки, остановился и скорчил зверскую гримасу, растянув губы и выпучив глаза.

— А–а–а–а! — завопил он. — Ужасный террорист! Жуткий монстр! Спасите меня, спасите!

— Прекрати! — отмахнулась Никки, улыбнувшись и радуясь тому, что Гровер жив и здоров.

Отис подбежал к мальчику, Гровер наклонился, чтобы погладить его, и тут Никки услышала гудение браслета.

— Можно мне посмотреть? — спросила она.

— Пять долларов.

— Да перестань.

Он развязал свитер и футболку, и гудение стало таким пронзительным, что Никки ужаснулась:

— И ты не можешь разбить его камнем или чем–нибудь еще?

— Не сломав руку — нет. Я пробовал. — Гровер вновь завернул руку в футболку и свитер. — А что ты тут делаешь?

— Дом сегодня показывают покупателям. Пришлось увести Отиса. Но не только по этой причине — еще из–за пророчицы.

Гровер присел на бревно.

— Почему?

Никки рассказала о выступлении миссис Бисон на экстренном собрании.

— Завтра собираются увезти всех собак.

Гровер вытаращил глаза.

— Я потрясен!

— Я тоже. Согласись, она не права, что собаки получают от людей слишком много любви, которая должна доставаться Богу?

— Я так не думаю, — сказал Гровер, покачав головой.

— Но за Отиса можно не тревожиться — о нем почти никто не знает. Ты же не скажешь, правда?

— Нет, — ответил Гровер и потрепал Отиса за уши. — Знаешь что?

— Что?

— Я видел террориста.

— Да перестань. Правда, что ли?

— Да. — И он рассказал Никки о медведе. — Это альбинос. Я уверен в этом, хотя никогда не слышал о белых медведях, за исключением полярных, а такие в Северной Каролине не водятся. — Мальчик вдруг погрустнел. — Я велел ему уходить ради его же блага. Люди не любят тех, кто чем–то выделяется.

— Он красивый? — спросила Никки.

— Пожалуй, нет. Скорее грязный. Весь в пятнах. И он хромал.

— Ты испугался?

Но Гровер не ответил, нахмурился, а потом вдруг его брови взлетели вверх:

— Я все понял!

— Что?

— Кто разбил окно. Готов спорить, что это медведь. Он просунул лапу через стекло.

— В ресторане?

— Да. Он схватил курицу и когтем зацепил полотенце. Она говорила, что это какая–то буква, а я всегда думал, что это просто пятно. Готов спорить, что это кровь медведя. Готов поспорить на что угодно.

Он объяснял — Никки слушала.

— И никто не догадался! — восхищенно произнесла она.

Они умолкли, и было слышно, как гудит браслет.

— Ты должен его снять, — заявила Никки. — Что ты собираешься делать?

Ветер усилился, с востока наползали черные облака.

— Придется расстаться со змеями, — сказал Гровер, вставая. — Я их выпущу. Я уже долго изучал их. Все равно собирался выпустить их летом, перед отъездом.

Никки удивленно посмотрела на мальчика:

— Ты уже собрал нужную сумму?

— Соберу. В каком–нибудь конкурсе победа будет за мной.

Они шли вниз по тропе, и Гровер рассказывал об альбиносах, о том, как редко они встречаются, как когда–то давно люди считали их священными. Никки слушала вполуха. Она грустила, грустила потому, что Гровер скорее всего не добудет денег и не отправится в поход за змеями, и потому, что у «Зеленой гавани» появится новый владелец, который не будет любить дом так, как полюбила его она. К грусти добавилась усталость, да и холод пробирал до костей.

Облака совсем затянули небо.

— Похоже, пойдет снег, — предположил Гровер.