"Оливер Голдсмит. Векфильдский Священник. История его жизни, написанная, как полагают, им самим" - читать интересную книгу автора

взаимосвязанность самостоятельных существовании, имеющая место при обратимом
двойном взаимоотношении, само собой разумеется, вызывает возможный
диалогизм, который в известной мере доказывает, что сущность духовного
субстрата следует отнести к категории вторичных предиктов.
- Погодите, сударь! - вскричал тут Мозес. - Я отрицаю это положение.
Или вы полагаете, что я так, без боя, приму столь еретическую доктрину?
- Как? - воскликнул помещик в притворном исступлении. - Не примете?
Извольте же ответить мне на следующий вопрос: согласны ли вы с Аристотелем,
когда он утверждает, что родственное родственно?
- Безусловно, - отвечал Мозес.
- В таком случае, - вскричал помещик, - отвечайте без обиняков на
следующий мой вопрос: чего, по вашему мнению, недостает в первой части моего
силлогизма: secundum quoad или quoad minus? Да приведите ваши доводы тут же,
без обиняков, слышите?
- Прошу прощения, сударь, - отвечал Мозес, - я еще не могу оценить всю
силу вашей аргументации; впрочем, если бы вы представили ее в виде
одной-единственной посылки, то я думаю, что без труда мог бы ответить вам.
- Нет уж, сударь! - вскричал помещик. - Увольте! Вы, оказывается,
хотите, чтобы я снабдил вас не только аргументами, но и мозгами. Прошу
прощения, сударь, но вы слишком многого захотели!
Все стали смеяться над беднягой Мозесом, который один хранил унылый вид
среди веселых лиц, его окружавших; в течение всего вечера он не проронил
более ни слова. Мне вся эта сцена не доставила ни малейшего удовольствия.
Зато Оливия принимала все ходячие, истасканные остроты нашего гостя за
чистую монету, вследствие чего он и сам показался ей в высшей степени
блистательным молодым джентльменом; и если вспомнить, что в понятие это
входят стройный стан, изысканный наряд и хорошее состояние, то нам не трудно
будет простить ее заблуждение. Несмотря на то, что на самом деле мистер
Торнхилл был сущим невеждой, он умел непринужденно болтать, с величайшей
легкостью разглагольствуя обо всем, что составляло обычный предмет
разговоров в гостиных. Удивительно ли, что, обладая такими талантами, он
завоевал расположение девушки, привыкшей ценить в себе, а следовательно и в
других, один лишь внешний лоск?
Когда наш гость ушел, мы снова принялись обсуждать его достоинства. Так
как все взоры и речи свои он обращал к Оливии, никто уже не сомневался, что
она и была причиной его посещения. Да и сама она как будто без досады
принимала добродушное подтрунивание сестры и брата. Моя Дебора тоже вся
сияла, торжествуя победу дочери, словно то была ее собственная победа.
- Теперь, мой друг, - обратилась она ко мне, - я тебе, так и быть уж,
признаюсь, что это я разрешила девочкам принимать ухаживания нашего
помещика. Я ведь никогда не падала духом, и вот теперь ты видишь, что я
права! Ибо кто знает, чем все это кончится?
- Кто знает! - повторил я со вздохом. - По правде сказать, мне это
совсем не нравится: человек бедный да честный, признаться, мне больше был бы
по душе, нежели блистательный этот джентльмен со всем его богатством и
безбожием. И если он на самом деле таков, каким он мне кажется, знай: не
видать вольнодумцу моего дитяти!
- Однако, отец, - воскликнул Мозес, - не чересчур ли вы суровы? Ведь
небо карает не за помыслы, а за поступки. У всякого человека могут оказаться
греховные мысли, коих он не в силах в себе побороть. Быть может, и в данном