"Герберт Голдстоун. Виртуоз (Сб. "Интегральное скерцо")" - читать интересную книгу автора

никаких специальных или хотя бы приблизительных инструкций по этому
поводу. Я хотел бы научиться производить эти ноты на фортепиано. Я прошу
вас ввести в ячейки моей оперативной памяти принципы зависимости между
этими черточками и рычагами ее панели.
Маэстро взглянул на Ролло с любопытством. Лицо его медленно расплылось
в улыбке.
- Браво! - воскликнул он. - Сколько лет ученики прилежно зубрили эту
науку, ломали себе пальцы, пытаясь открыть замки высокого искусства! Но
теперь у меня такое чувство, что ты, Ролло, станешь самым блистательным
студентом. Облечь Музу в металл, втиснуть ее в машину... Я охотно принимаю
вызов! - Он встал, дотронулся до руки Ролло, ощутив под холодным металлом
скрытую мощь. - Садись, мой Персональный Робот системы Роллейндекс, модель
М-3. Мы заставим Бетховена перевернуться в гробу или же откроем новую эру
в истории музыки!
Через час с небольшим Маэстро зевнул и посмотрел на часы.
- Уже поздно, - сказал он. - Мои стариковские глаза не столь неутомимы,
как твои, друг мой. - Он тронул Ролло за плечо. - Теперь в твоих блоках
памяти заложены полные, фундаментальные знания музыкальной грамоты. Это
был неплохой ночной урок, особенно если вспомнить, сколько времени
потратил я сам, чтобы овладеть всей этой суммой информации. Завтра мы
попытаемся приспособить твои внушающие страх пальчики для работы на
клавишах.
Он потянулся.
- Я пошел спать. Не забудь погасить свет и запереть дверь.
Ролло поднялся со стула.
- Да, сэр, - прогудел он. - У меня к вам еще просьба.
- Что я могу сделать для своего блистательного ученика?
- Можно мне сегодня ночью попробовать произвести звуки на фортепиано? Я
буду вести себя тихо, чтобы не беспокоить вас.
- Сегодня ночью? Да ты сошел... - Маэстро улыбнулся. - О, прости меня,
Ролло. Не так просто привыкнуть к мысли, что ты не нуждаешься во сне. - Он
в нерешительности почесал подбородок. - Ну хорошо. Я думаю, настоящий
педагог не должен отбивать у нетерпеливого ученика охоту к приобретению
знаний. Но, пожалуйста, Ролло, будь осторожен.
Он погладил полированное красное дерево.
- Мы с этим инструментом дружим уже много лет. И я бы очень не хотел,
чтобы ты выбил ему зубы своими пальцами, больше похожими на кузнечные
молоты. Легче, друг мой, как можно легче!
- Да, сэр.
Маэстро лег спать с легкой улыбкой на губах, смутно представляя себе
робкие, неуверенные звуки, которые родятся в результате попыток Ролло.


Затем он окунулся в густой серый туман, в тот призрачный мир полудремы,
где реальность похожа на сон, а грезы - реальны. Словно невесомые облака,
сотканные из звуков, кружились и текли в его сознании, покачивая на мягких
волнах... Что это было? Туман рассеялся, и теперь он купался в алом
бархатистом сиянии, музыка заполнила все его существо, он растворялся в
ней без остатка...
Он улыбался. О мои воспоминания! Благодарю тебя, благодарю...