"Игорь Голубев. Собачья площадка " - читать интересную книгу автора

- Наверное, зуб пошел вставлять.
- Вы бы волкодава своего убрали, я Тишу позову...
- Скажите, а зачем вы его так обидели?
- То есть? Ах, вы об этом?
- А об чем же еще. Ни рыба ни мясо. Квелый. Неинтересная у него жизнь.
- А у вас интересная?
Где-то заливисто не то лаял, не то визжал пес.

Глава 3

Подполковник Семен Семенович Бубнов был человек твердых правил и раз и
навсегда установившихся привычек. Уволенный в запас, он поначалу сильно
растерялся, ведь в конце концов можно было жить и не по уставу. У каждого
человека есть свои нравственные критерии, и он по мере возможности им
следует. Например, Бубнов предпочитал не врать по мелочам. От вранья по
мелочам, справедливо считал он, на свете создаются лишняя путаница и
всяческое недоразумение. Взять его покойную супругу. Она и сошла в могилу,
свято веря в то, что была той единственной, что заполнила навсегда жизнь
курсанта-связиста. В принципе так оно и было. Бывший лихой курсант, а ныне
дядечка ещё ого-го, до сих пор с благодарностью вспоминал её борщи.
Теперь, привязывая Альберта, так звали шпица, к перилам у входа в
поликлинику, подполковник боялся только одного - сопрут. И ведь вот что
обидно - выкинут через день. Не выдержат. Шпиц и с подполковником-то бывал в
напряженных отношениях. Не понимал, собака, субординации, считая себя
безраздельным хозяином квартиры на втором этаже дома-корабля. Военный
пенсионер воевал с ним и обламывал характер в силу привычки, так как
занимался воспитанием офицеров всю свою служебную карьеру.
А пришел Бубнов в поликлинику по поводу выбитого зуба.
Он получил талончик в регистратуре, даже не предъявляя пенсионки.
Иногда бывали трудности, ибо вид у него цветущий. Ничего не скажешь. Старая
закваска. Иной раз даже молодежь места не уступит в транспорте. Поднялся на
этаж. Сухо спросил, кто крайний, и пристроился на диван.
Бубнов только достал воскресное приложение и изготовился читать о
страстях, как его вызвали в кабинет. Тут все было стерильно. Везде царил
порядок почти военный, и поэтому докторов он уважал.
Единственным диссонансом, который отмечал про себя бывший подполковник,
был сам специалист - ну очень молодая и красивая дама, резко пахнущая духами
дорогой французской фирмы. Но и запах, и красоту Бубнов ей прощал, так как
этот запах должен был перешибить больничный, а красота - понятие преходящее.
Насмотревшись в армии военных врачих, Бубнов был твердо убежден, что при
такой профессии красота не главное.
Сегодня делали слепок. И врач, и техник наперебой отвлекали пациента от
неприятной процедуры. Надо было набрать чуть не полный рот замазки и сидеть
несколько минут со стиснутыми зубами, чтобы сформировался слепок.
Сидел и слушал. Естественно, молча. А говорить хотелось.
- Семен Семеныч, у вас дети есть? Вы только глазами или головой: да -
да, нет - нет. А то мы тут поспорили. Я говорю, что детей сейчас иметь не
резон, а Света - это, мол, радость. Но ведь радостью сыт не будешь? Вы
посмотрите, что кругом делается. Никому верить нельзя.
- Не слушайте её, Семен Семеныч. Это она от зависти.