"Марат Гогуев. То далекое первое дело (пародии) [O]" - читать интересную книгу автора

вытянуть - ты права, сама ты не должна их бросить. Пройдет
десяток лет, ты будешь старой одиночкой или вообще не будешь,
а у меня начнутся эти же самые проблемы. Я вспомню тебя,
петельную, и, глядишь, со временем что-то пойму. Вот только
не пройдет для тебя десятка лет.
Эти даже чаю не оставили. Где те обеды в узком кругу?
екогда было что-то происходило ныне нет. Кнопки, уже ставшие
грязными с тех пор. Сейчас прискачет тот и начнет давать
задания. И будет по-японски послан. Ах, да, хрен тебе, в
отпуске. Тогда можно и почитать.
Hет, нет, такого не мне. Даже дети выше-ниже поеб на
тебя. Родители состарились и теперь живут только для себя за
счет тебя, брат смотался, продав их квартиру, теперь все на
шее, свой муж совсем не свой, третий брак, и хочется
развестись. Меня то ждет с женой. Вне пола, вне возраста меж
всеми нами пролегла Китайская стена. Стеклянная она.
Солнечный день, сейчас все хорошо, проблемы надежно
заспиртованы, лето, кругом - Москва. Столько-столько-столько
времени прошло. Интересно, страдалица, тебя уже нашли?
О, о, о воспоминая, улетев туда, замерз здесь. Холод как
для покойника брррррр. А перчатки?! Твою мать, оставил там!
Читать знамо не велишь, помыслы ины. Теперь уж поздно
чесаться, надо было сразу соображать. Hовости. Они сейчас
другим заняты. Уже три дома в воздух. Трусливые подлые
шакалы, человечество любит убивать не своими руками.
Прессом потолок давит, давит, выдавливает, перемалывает
грудную клетку, пунцово-синие руки, голову с клаустрофобией.
Как лев в клетке мечась, от одной стены до другой, три шага,
три шага, три шага, минуя зеркала, три шага, три шага, три
шага, жалея о первом деле.
Hет, нет, нет, нет, нет, обед мой.
оп!
Вид воды, почти незаметно текущей в русле своем,
блестящей редкими волнами на хотя и не греющем, но ярком
солнце, внушал. Деревья по берегам росли довольно густо, цвет
листвы одних еще был зеленым, а других уже стал желтым или
красным, и все вместе они являли разноцветный пестрый ковер,
m` котором шустрыми тенями мелькали облачка, подгоняемые
быстрым, холодным ветерком. Выбегая из деревьев, проносились
по воде и скрывались в деревьях на другой стороне тени от
проезжавших по мосту машин и проползали совсем мелкие и
медленные тени редких прохожих. Тихо и радостно переливаясь
на солнце, ждали своего звездного часа высокие дома на другой
стороне. Солнце и облака постоянно играли с ними в вижу-не
вижу, отчего они походили на огромные экраны кинотеатра под
открытым небом. Оставшийся позади район дач состоятельных
москвичей помахивал как бы колышущимися от постоянно
набегавших и убегавших облачков остроконечными крышами домов
деловой и эстрадной элиты города Москвы. Ветер, не
прекращавшийся ни на минуту, был по-осеннему свеж, но не