"Николай Васильевич Гоголь. Вечера на хуторе близ Диканьки, ч.I (Сорочинская ярмар" - читать интересную книгу автора

ожидают тебя покупщики твоей кобылы и пшеницы!
- Как! разве кобыла нашлась?
- Нашлась!
Черевик от радости стал неподвижен, глядя вслед уходившему Грицьку.
- Что, Грицько, худо мы сделали свое дело? - сказал высокий цыган
спешившему парубку. - Волы ведь мои теперь?
- Твои! твои!

XIII

Не бiйся, мотiнко, не бiйся,
В червонi чобiтки обуйся.
Топчи вороги
Пiд ноги;
Щоб твоi пiдкiвки
Бряжчали!
Щоб твоi вороги
Мовчали!
Свадебная песня

Подперши локтем хорошенький подбородок свой, задумалась Параска, одна,
сидя в хате. Много грез обвивалось около русой головы. Иногда вдруг легкая
усмешка трогала ее алые губки и какое-то радостное чувство подымало темные
ее брови, а иногда снова облако задумчивости опускало их на карие светлые
очи. Ну что, если не сбудется то, что говорил он? - шептала она с каким-то
выражением сомнения. - Ну что, если меня не выдадут? если... Нет, нет;
этого не будет! Мачеха делает все, что ей ни вздумается; разве и я не могу
делать того, что мне вздумается? Упрямства-то и у меня достанет. Какой же
он хороший! как чудно горят его черные очи! как любо говорит он: Парасю,
голубко! как пристала к нему белая свитка! еще бы пояс поярче!.. пускай
уже, правда, я ему вытку, как перейдем жить в новую хату. Не подумаю без
радости, - продолжала она, вынимая из пазухи маленькое зеркало, обклеенное
красною бумагою, купленное ею на ярмарке, и глядясь в него с тайным
удовольствием, - как я встречусь тогда где-нибудь с нею, - я ей ни за что
не поклонюсь, хоть она себе тресни. Нет, мачеха, полно колотить тебе свою
падчерицу! Скорее песок взойдет на камне и дуб погнется в воду, как верба,
нежели я нагнусь перед тобою! Да я и позабыла... дай примерять очипок, хоть
мачехин, как-то он мне придется! Тут встала она, держа в руках зеркальце,
и, наклонясь к нему головою, трепетно шла по хате, как будто бы опасаясь
упасть, видя под собою вместо полу потолок с накладенными под ним досками,
с которых низринулся недавно попович, и полки, уставленные горшками. Что я,
в самом деле, будто дитя, - вскричала она, смеясь, - боюсь ступить ногою. И
начала притопывать ногами, все, чем далее, смелее; наконец левая рука ее
опустилась и уперлась в бок, и она пошла танцевать, побрякивая подковами,
держа перед собою зеркало и напевая любимую свою песню:

Зелененький барвiночку,
Стелись низенько!

А ти, милий, чорнобривий,