"Николай Васильевич Гоголь. Письма 1842-1845 годов " - читать интересную книгу автора

пересуды, и толки, и сплетни. Я чувствую, что разорвались [уже разорвались]
последние узы, связывавшие меня со светом. Мне нужно уединение, решительное
уединение. О! как бы весело провели мы с тобой одни вдвоем за нашим чудным
кофеем по утрам, расходясь на легкий, тихий труд и сходясь на тихую беседу
за трапезой и ввечеру. [Далее начато: Я думал, что присутствие мое тут
нужно, что я могу быть чем-нибудь полезен] Я не рожден для треволнений и
чувствую с каждым днем и часом, что нет выше удела на свете, как звание
монаха. Я приеду сам за тобою. Мы отправимся вместе с Петром Михайловичем и
Балдовым. Здоровье мое сделалось значительно хуже. Мне советуют ехать в
Гастейн, как кстати!

Прощай, пожимаю сильно твою руку. Я бываю часто у Хомяковых. Я их
люблю, у них я отдыхаю душой. Прощай, будь здоров, бодр и не горюй ни об
чем. Обнимаю и целую тебя и сгораю нетерпением то и другое произвести лично.

Твой Н. Гоголь.

М. П. ПОГОДИНУ

"Январь-первая половина февраля 1842. Москва.·

Все так, и прекрасно, живо и верно. Это лучшая статья из того, что я
читал из твоих путешествий.

П. А. ПЛЕТНЕВУ

Февраля 17 "1842. Москва·

Я получил ваше уведомление о том, что рукопись пропускается. Дай бог,
чтоб это было так. Но я еще не получил ее, хотя три [два] дни уже прошло
после полученья вашего письма. Я немножко боюсь, [Далее было: признаюсь] что
она попала к Никитенке. Он, кроме своих цензорских должностных взглядов,
понимает званье цензора в смысле древних цензоров римских, то есть [Далее
было: смо"трит·] наблюдателей за чистотою нравов, и потому многие мои
выраженья пострадают сильно от него. Словом, я не смею еще предаваться
надежде, пока вовсе не окончится дело. Дай бог, чтоб оно было хорошо. Я уже
ко всему приготовился и чуть не послал было к вам письма, которое нарочно
прилагаю вам при сем. Вы можете во всяком случае прочесть его всем, к кому
оно имеет отношение. Нельзя ли на Никитенку подействовать со стороны
каких-нибудь значительных людей, [Далее было: что"бы·] приободрить и
пришпорить к большей смелости?

Добрый граф Вьельгорский! как я понимаю и знаю его душу! Но изъявить
каким бы то ни было [каким-нибудь] образом чувства мои было бы смешно и
глупо с моей стороны. Он слишком хорошо понимает, чтo я должен чувствовать.
Хорошо бы было, если бы на сих днях я получил мою поэму. Время уходит. В
другом письме моем вы начитаете [увид"ите·] просьбу о позволении въехать в
ваш Современник. Извините, что так дурно пишу, перо подчинено ножницами, а
не ножиком, который неизвестно куды запропастился. Отдайте прилагаемое [это]
письмо Мар"ии· Петр"овне· Балабиной. Обнимаю вас.