"Николай Васильевич Гоголь. Письма 1842-1845 годов " - читать интересную книгу автора

соединенными силами и доставить рукопись к государю. Я об этом пишу [писал]
к Александре Осиповне Смирновой. Я просил ее через великих княжен или
другими путями, это ваше дело, об этом вы сделаете совещание вместе.
Попросите Алек"сандру· Осипов"ну·, чтобы она прочла вам мое письмо. Рукопись
моя у князя Одоевского. Вы прочитайте ее вместе человека три-четыре, не
больше. Не нужно об этом деле производить огласки. Только те, которые меня
очень любят, должны знать. Я твердо полагаюсь на вашу дружбу и на вашу душу,
и нечего между нами [Далее было: заикаться] тратить больше слов! Обнимаю
сильно вас, и да благословит вас бог! Если рукопись будет разрешена и нужно
будет только для проформы дать цензору, то, я думаю, лучше дать Очкину для
подписанья, а впрочем, как найдете вы. Не в силах больше писать.

Весь ваш Гоголь.

В. Ф. ОДОЕВСКОМУ

"Около 24 января 1842. Москва.·

Что ж вы все молчите? что нет никакого ответа? Получил ли ты рукопись?
Получил ли письма? Распорядились ли вы как-нибудь? Ради бога не томите. Гр.
Строганов теперь велел сказать мне, что он рукопись пропустит, что
запрещение и пакость случились без его ведома, и мне досадно, что я не
дождался этого неожиданного для меня оборота, мне не хочется также, чтобы
цензору был выговор. Ради бога обделайте так, чтобы всем было хорошо, и
пожалуйста не медлите. Время уходит, время, в которое расходятся книги.
Прощай, целую тебя несколько раз. Ради бога не томите меня. Здоровье мое и
без того очень плохо.

Весь твой Гоголь.

Письмо это тебе вручит Аркадий Тимофеевич Аксаков. Он через неделю едет
назад в Москву, стало быть, рукопись можно вручить ему, если дело кончено. Я
бы готов напечатать в Петербурге, но там напечатанье дороже станет. Обо всем
этом переговорите, [Далее вписано и зачеркнуто: Даже у меня нет в Москве] и
еще умоляю вас - не томите меня. [Далее начато: но для]

На обороте: Его сиятельству князю Владимиру Федоровичу Одоевскому.

На Литейной в доме Шлипенбаха.

Н. Я. ПРОКОПОВИЧУ

"Между 24 и 27 января 1842. Москва.·

Я не писал к тебе, милый Николай, потому что не был в силах. Так устал
от писем и всяких тревог душевных и телесных и, от болезни моей, которой
припадки были теперь сильнее, нежели когда-нибудь, что руки не поднимаются.
Целую тебя горячо и сильно несколько раз. Ты слышал, я думаю, уже обо всем.
Наведайся к Плетневу и узнай от него, что и как рукопись моя, и чтобы они
мне [меня] присылали ее как можно скорее, если дело сделано - и типография и