"Николай Васильевич Гоголь. Письма 1836-1841 годов " - читать интересную книгу автора

уже потеряли свою современность. После разных волнений, досад и прочего
мысли мои так рассеяны, что я не в силах собрать их в стройность и порядок.
Я хотел было ехать непременно в Москву и с тобой наговориться вдоволь. Но не
так сделалось. Чувствую, что теперь не доставит мне Москва спокойствия, а я
не хочу приехать в таком тревожном состоянии, в каком нахожусь ныне. Еду за
границу, там размыкаю ту тоску, которую наносят мне ежедневно мои
соотечественники. Писатель современный, писатель комический, писатель нравов
должен подальше быть от своей родины. Пророку [Далее было: нет приюта] нет
славы в отчизне. Что против меня уже решительно восстали теперь все
сословия, я не смущаюсь этим, но как-то тягостно, грустно, когда видишь
против себя несправедливо восстановленных своих же соотечественников,
которых от души любишь, когда видишь, как ложно, в каком неверном виде ими
все принимается, частное принимается за общее, случай за правило. Чт?
сказано верно и живо, то уже кажется пасквилем. Выведи на сцену двух-трех
плутов - тысяча честных людей сердится, - говорит: мы не плуты. Но бог с
ними. Я не оттого еду за границу, чтобы не умел перенести этих
неудовольствий. Мне хочется поправиться в своем здоровьи, рассеяться,
развлечься и потом, избравши несколько постояннее пребывание, обдумать
хорошенько труды будущие. Пора уже мне творить с б?льшим размышлением. Лето
буду на водах, август месяц на Рейне, осень в Швейцарии, уединюсь и займусь.
Если удастся, то зиму думаю пробыть в Риме или Неаполе. Может быть, там
увидимся с тобою, если только это правда, что ты тоже думаешь ехать.
Отправляюсь или в конце мая, или в начале июня. Письмо твое еще может
застать меня. Только, пожалуйста, не пиши чрез приятелей: они чрезвычайно
долго задерживают письма. Лучше по почте, хотя и за почтой нашей, которая до
сих пор была пример исправности, начали водиться грехи. Я писал к тебе три
письма и адресовал их прямо в университет. Кажется, довольно точный адрес, а
между тем, как вижу из слов твоих, ты ни одного не получил. Это письмо я
вкладываю в письмо к Щепкину. Авось-либо это будет вернее. Прощай.

"Адрес:· Михаилу Петровичу Погодину.

М. Н. ЗАГОСКИНУ

"10 мая 1836. Петербург.·

Милостивый государь

Михаил Николаевич.

Препроводив к вам моего Ревизора, смею льстить себя надеждою, что
окажете ему ваше покровительство в постановке на московскую сцену. В
рассуждении многих обстоятельств сценических уполномочиваю Щепкина, которому
я передал свои замечания насчет распределения ролей, костюмов и прочего.
Снисшедши к моей убедительнейшей просьбе, вы много обяжете пребывающего к
вам с совершенным почтением и таковою же преданностью.

Ваш, милостивый государь,

покорнейший слуга