"Отто Гофман. Лазутчик " - читать интересную книгу автора

своим дядей за каютой, куда уже прежде засели Пелег и Питер, как раздалось с
берега десять или двадцать выстрелов и пули засвистели над их головами.
Несколько диких соскочили в воду и старались добраться до плота,
который благодаря сильному толчку мистера Штанфорта находился на порядочном
отдалении от берега.
- Теперь наша очередь, друзья! - произнес неустрашимый охотник. - Мы
обязаны отправить в ад этих чертей.
Стремглав и с пронзительным криком, который немного лишь уступал вою
врагов, он выскочил из-за каюты на сторону, обращенную к берегу, и,
прицелясь, пустил пулю в грудь дикаря, бывшего впереди других и
карабкавшегося уже на плот; сраженный насмерть, он исчез в волнах, обратив
на врага взор, полный невыразимой ненависти. Между тем охотник, схватив за
ствол ружье, бывшее страшным оружием в его сильных руках, так хватил
прикладом по голове другого дикаря, что не только череп несчастного, но даже
самый приклад раскололся от удара. Потом, действуя сломанным ружьем, как
дубиной, он бегал по плоту, нанося удары по голове всякому, кто пытался
взобраться на плот.
Примеру храброго лазутчика последовали оба Штанфорта и даже Пелег,
сообразив, что лучше наносить удары, нежели получать их, тоже принял
деятельное участие в обороне плота. Нападающие, между которыми было много
раненых, должны были возвратиться на берег, унося трупы трех убитых
товарищей.
Только теперь, когда пловцы достигли берега и не было опасности принять
своих за врагов, индейцы открыли по беглецам убийственный огонь и в
продолжение десяти минут стреляли без перерыва, но не причинили ни малейшего
вреда нашим друзьям: женщины были совершенно безопасны в каюте, а мужчины за
стволами деревьев, сзади которых было еще столько свободного места, что
Эдуард, его дядя и Пелег могли зарядить свои ружья, чего не мог сделать
безоружный охотник, проклинавший теперь крепколобого индейца.
В это же время плот преспокойно удалялся от берегов, и, когда индейцы
прекратили свои выстрелы, он был уже довольно далеко. Тогда лазутчик
поднялся, осмотрел все кругом, насколько позволяла темнота, и сказал,
осторожно приближаясь к остальным:
- Друзья мои, это ужасный случай!
- О Боже мой! - простонал Эдуард, схватив за руку охотника и с
отчаянием глядя ему в лицо. - Разве ничего нельзя сделать для Мабели Дункан?
- Да, - отвечал лазутчик серьезно, - дело скверно, иначе я, конечно, не
стал бы напрасно огорчать вас.
- И вы, Питер, не дадите мне никакой надежды? - спросил Эдуард.
- Я, конечно, не буду отчаиваться, пока еще останется хотя бы слабый
луч надежды, - возразил Питер, - но положение девушки плохо, если она еще
жива!
- Питер! - пробормотал Эдуард. - Вы не хотите же этим сказать, что она
убита?
- Не знаю, сын мой, не Знаю, красные черти иногда очень скоры в своей
мести, они, может быть, польстятся на скальп, так как здесь им не удалось
достать ни одного, а своих лучших воинов они потеряли порядочно. Поверьте,
друг мой, мне очень жаль вас! - прибавил этот грубый человек с выражением
истинного сочувствия. - Но хотя я вполне понимаю ваше горе, как мне ни
тяжело, все-таки я скажу вам: нельзя заниматься судьбой пленницы, мы должны