"Эрнст Теодор Амадей Гофман. История о пропавшем отражении" - читать интересную книгу автора

встал, обнимая одной рукой стан своей донны, поднял бокал с пенным искристым
вином и воскликнул:
- Где еще найдешь небесное блаженство и веселие, если не у вас,
прекрасные, несравненные итальянки, ведь сама любовь - это вы! А вот ты,
Эразм, - продолжал он, обращаясь к Спикеру, - похоже, не чувствуешь этого
по-настоящему, мало того, что вопреки уговору и обычаю ты не привел на наш
праздник донны, так ты еще и хмуришься сегодня и всех сторонишься. Когда б
не бражничал ты да не пел бы так лихо, можно было б счесть, что ты вдруг
сделался ни с того ни с сего скучнейшим меланхоликом.
- Признаюсь, Фридрих, - отвечал Эразм, - не умею я веселиться на этот
лад. Ты ведь знаешь, дома я оставил милую кроткую жену, которую люблю всей
душой, и, стало быть, я подло изменил бы ей, избрав себе донну ради
фривольных утех, пусть даже всего на один вечер. С вами, молодыми
холостяками, дело обстоит по-иному, но я, будучи отцом семейства... Юноши
звонко рассмеялись, потому что, произнося последние слова, Эразм попытался
придать своему молодому открытому лицу строгое и озабоченное выражение, и
выглядело это презабавно. Подруга Фридриха попросила перевести ей слова
Эразма, говорившего по-немецки, затем с серьезным видом повернулась к нему
и, погрозив пальчиком, сказала:
- Ты холодный, холодный немец! Берегись, ты не видал еще Джульетты!
В этот самый миг вдруг послышался шорох у входа в боскет, и из темной
ночи в мерцающем сиянии свечей явилась восхитительная, дивная красавица...
Белое платье с пышными рукавами до локтя лишь слегка прикрывало ее плечи и
ниспадало богатыми глубокими складками, волосы, разделенные впереди
пробором, на затылке были подняты и заплетены во множество косичек. Золотое
ожерелье на шее и богато изукрашенные браслеты завершали старинный наряд
этой юной девы, точно сошедшей с полотна Рубенса, а быть может с картины
изысканного ван Мириса.
- Джульетта! - ахнули от изумления девушки.
Джульетта, ослепившая всех своей ангельской прелестью, промолвила
голосом, полным неги:
- Позвольте и мне побыть на вашем чудесном празднике, храбрые немецкие
юноши. Пропустите меня к тому, кто один среди вас томится без любви и
ласки. - Сияя красотой, она подошла прямо к Эразму и опустилась рядом с ним
в кресло, которое было не занято, поскольку предполагали, что и он приведет
на праздник свою донну.
Девушки стали шептаться: - Смотрите, смотрите, Джульетта и нынче снова
чудо как хороша!
А юноши переговаривались:
- Ай да Эразм! Видно, он потешался над нами, - сам-то первую красавицу
покорил!
Эразма же при первом взгляде на Джульетту охватило чувство столь
необычайное, что он и сам не знал, отчего так сильно взволновалась его душа.
Едва Джульетта приблизилась, им словно овладела некая неведомая сила, грудь
юноши стеснилась, дыхание его то и дело прерывалось. Словно завороженный, он
не сводил глаз с Джульетты, он точно оцепенел и не мог вымолвить ни слова, в
то время как остальные юноши на все лады восхваляли ее очарование и красоту.
Джульетта взяла наполненный кубок и поднялась, с улыбкой протягивая его
Эразму. Принимая бокал, он коснулся ее нежных пальчиков.
Эразм пил, и огонь разливался по его жилам. Тут Джульетта обратилась к