"Михаил Годенко. Минное поле " - читать интересную книгу автора

напечатал. Про испанцев. Складно так получилось: "Далеко вiд нас ви i дуже
близько: у самому нашому серцi". Это Леонтий Леонтьевич помог ему. Он
исправил грамматические ошибки и понес Мишковы странички в редакцию.
Защемило сердце матери. Не дай бог ступить селянскому хлопцу на тот
каторжный шлях! Перед глазами вставал замордованный Тарас, "Кобзарь"
которого почти в каждой хате найдешь. Читая его, бабы обливаются пекучими
слезами.
"Ни-ни, - успокаивала она себя, - для этого нужна дуже велика голова!"
Вздыхала Анна Карповна, подпирала рукой щеку и думала: "Сынку любимый,
если бы ты показал матери, где у тебя болит..."
Мишко решил заговорить, открыться. Только не перед матерью.
В октябрьское воскресное утро беловодцы торопились в конезавод на
скачки. Валька ради друга пошел на жертву: сел на раму Яшкиного велосипеда,
а свой отдал Мишку.
Мишко пригласил Дору ехать с ним. При этом чувствовал себя так, словно
летит с вершины вербы в холодную речку. Дора прищурила светло-карие глаза,
улыбнулась и сказала:
- О, як гарно!
Она села на раму боком. Мишко, боясь коснуться губами ее
ромашково-рыжих волос, держал руль, вытянув руки до онемения. А она, не
страшась ничего, сидела прямо. От нее пахло яблоками. Мишко знал почему: у
Доры везде - на окнах, на столе, на комоде - яблоки. Носит она их от тети,
что живет за речкой. У тети лучший в Белых Водах сад.
Неподалеку от конезавода жестко запрыгало заднее колесо. Сошли на
обочину. Дора держала велосипед. Мишко, вместо того чтобы прилаживать насос,
достал из кармана аккуратно сложенный вчетверо лист бумаги и, не отводя
глаз, сунул его в руку Доры.
- На, возьми.
Ему стало легко-легко, а Дора притихла. Некоторое время она шла рядом,
затем, увидев сзади девчат, отстала.
Вечером Дора вынула из-за рукавчика вязаной кофты записку, прочла:
"Я люблю тебя, Дора..."
Дальше он писал о море, о солнце, о травах. Дора, вначале
встревоженная, успокоилась, улыбнулась. Слова были высокие, легкие.
Но как быть с первой фразой?..


2

Долго ждал ответа Мишко. Уже початки желтой кукурузы свалены в закрома.
Шорсткие шляпы подсолнухов, холмами лежавшие во дворах, уже обмолочены
ясеневыми палками. Семечки провеяны на осеннем ветру, ссыпаны в брезентовые
лантухи и поставлены в чуланы. Сухие стебли давно убраны под навес.
Заботливые хозяйки перед стиркой будут их жечь, пепел процеживать через
тряпку в большую макитру, добывая щелочь. Уже миновала серая дождливая
тоска, высушенная зноем земля напилась досыта, оставив лужи про запас. Уже
прошелся по грязи краснощекий мороз. Белые мухи, вдоволь накружившись в
сизом воздухе, упали на черствые комья. Пролег первый след ребячьих санок на
крутой Долиной улице...
А Дора все молчит.