"Смоленское направление" - читать интересную книгу автора (Борисов Алексей Николаевич)

Глава 10. Путешествие в Новгород.

Ещё перед отъездом Пахома Ильича, строители стали возводить стену у причала. Она шла параллельно реке, атакующие должны были преодолеть четырнадцать метров в горку, после чего упирались в каменное сооружение высотой почти в два человеческих роста. Без применения осадной техники стена была неприступна для агрессора. При желании, конечно, можно вырубить лес на другом берегу реки, поставить катапульту и проломить фортификационное сооружение, но овчина выделки не стоила. Оставшиеся три участка огораживали сколоченными деревянными щитами, между которыми сыпали песок вперемежку с землёй. Таким образом, возникал неглубокий ров перед забором. Досок было заготовлено множество, гвоздей не жалели, семнадцать человек работали как муравьи. Девочки, вооружившись кистями, красили щитовые конструкции, которые лежали на земле и ещё не были установлены. В качестве спецодежды выдал им халаты, в которых современные технички убирают в помещениях, трикотажные колготки непонятного размера и футболки без надписей. На ноги, высокие ботинки на шнурках. Дети были довольны новыми приобретениями, много ели и усердно трудились. Тут-то я и узнал, каким образом они оказались у Пахома. Оказывается, девочек продали родители – нечем кормить. Недавний голод на Руси сильно порядил население, зерна хватало только для сева, если бы не река, умерли бы с голода. Предложение Ильича спасло несколько нищих семей и сохранило четыре детские жизни. Купец на кресте пообещал, что берёт девочек на работу и через несколько месяцев они будут возвращены. Полина, узнав через меня о судьбе несчастных, тут же взяла над ними шефство. Втайне от меня были подготовлены наборы невест: сарафан, ленты, красные сандалии, рейтузы, гребешок с украшениями, яркие крупные бусы и тоненькое золотое колечко с дешёвым камешком. Разбирая упаковки, подготовленные для переноса, случайно наткнувшись на предмет женского белья, хотел отложить его в сторону.

– Полина, не носят их там, не придумали ещё. Почитай Филатова, даже в стихах об этом сказано.

– Ничего ты не понимаешь в наших женских делах, покажи им, как одевать, только на себе. Они разберутся, главное гигиена. – После такого ответа спорить не стал и сложил наборы обратно. Четыре надувных матраца и новая палатка легли сверху упакованных тюков. – Береги детей, головой ответишь. – С таким напутствием провожала меня Полина.

Остро стояла проблема вооружения моего отряда, в предстоящих действиях контактное боевое столкновение я исключал. Воевать хотелось дистанционно, вооружать бойцов огнестрельным оружием не рискнул, максимум, на что был готов, приволочь короткую пушку. Картечный залп погоды не сделает, но как оружие последнего шанса, могло пригодиться. Пусковую трубу 'Шмеля', утонувшую у причала, как ни старался, так и не нашёл. Прицел приказал долго жить. Дно песчаное, течение сильное, может и унесло, а может, водяной спёр. Как-то в разговоре со мной Савелиий посетовал на меткую стрельбу конных лучников и на мои возражения о навесной стрельбе из лука по площадям ответил:

– Алексий, в колчане помещается до двадцати пяти стрел, редкий лучник имеет запасной колчан. Пять, может семь стрел срезени, остальные на бронь. В бою больше стрел не пустить, рука устаёт, меткости не будет. Лицо и шея у нас открыты, обидно, если в бою с последней сотней парней положим из-за этого.

– Спасибо за информацию, сотник, только если в броню закутаться, подвижности лишишься. А насчёт защиты от метких стрелков, что-нибудь придумаю, может, буратины* на стены поставим, может ещё чего, не переживай. ( Буратины – сленговое название макета туловища человека)*

Купец, следуя традиции, прибыл под вечер. Некорректное поведение настоятеля церкви меня возмутило. – Дарёному коню в зубы не глядят. Вообще больше ничего не получат, раз такое свинство. – Про себя добавил несколько выражений покрепче. Если приказ князя можно было понять: скорее всего, разведка донесла о подготовке вторжения, то действия духовной власти иначе как рэкет, назвать было нельзя. Мой компаньон остался без денег, как разрулить ситуацию с настоятелем, даже не представлял. Согласно 'Уставов' Владимира I и Ярослава Мудрого, всё, что связано с оккультной символикой попадает под церковный суд, врачи кстати, тоже. В чужой монастырь лезть со своим уставом было, по меньшей мере, глупо, если не опасно. Надо подсобить купцу таким образом, чтобы сам был с прибылью и его не обидеть.

– Пахом Ильич, пригласите меня посетить Новгород, никогда там не был. Если есть место на ладье, мог бы прихватить с собой немного товара на продажу. Условия прежние, треть – Ваша. Что скажите на это? – Ильич доедал остатки торта и чуть не подавился. – Кхе, кхе, место найду, сколько ладья позволит. Приглашаю тебя, Лексей, дом мой посмотришь, с семьёй познакомлю. Дочка у меня мастерица, шить шибко любит. Как говорить научилась, так и не выпускает из рук иголку с ниткой. Платья по каким-то лекалам шьёт. – Новгородец как-то хитро посмотрел на меня, поёрзал на стуле и отпил глоток чая. Услышать подобную фразу тут, в тринадцатом веке, это невероятно. Девочка, работающая с лекалом должна как минимум знать таблицу умножения, представлять приближенную развёртку на плоскости объёмной человеческой фигуры. – Ильич, только честно ответь, ты знаешь, что такое лекало? – Пауза в разговоре затянулась, собравшись с силами, Пахом рассказал, что дочь являлась во сне, показывала платье и упоминала про лекало дяди Лексея.

– Завтра отплываем, мне кажется, талантам надо помогать, бездарности пробьются сами. – Допив чай, мы отправились к палатке с девочками, предупредить их, что завтра они отправляются с нами. Оставлять их в лагере было опасно. Большое количество мужчин оторванных от женского внимания представляли для детей серьёзную угрозу. Придётся устроить бойцам увольнительную в Смоленск. Предложив Ильичу бочонок пива для команды, дабы скоротать вечер, позвал сотника к себе.

– Савелий, как ты смотришь на то, что бы сходить в Смоленск со своими людьми на пару дней. Два бойца останутся в лагере охранять. Завтра доберётесь с нами до города, обратно наймите посудину. Как обернётесь, попутным судном отошлёшь оставшихся двоих. Мне придётся отлучиться по делам в Новгород, через месяц вернусь. – Вопрос для меня был уже решённый, и осталось только посвятить в дела своего заместителя.

– Восемьсот с гаком вёрст за две седмицы? Ты хоть представляешь, сколько времени надо добираться до Новгорода? Это до Киева восемь дней, так там река сама донесёт. – Сотник с готовностью воспринял первое предложение и очень скептически отнёсся ко второму известию. – Сколько по времени добираться, и каким путём, я могу только догадываться, Савелий. Если знаешь, расскажи, будь добр. – Вы пойдёте по Днепру, затем будет волок до Ловати, оттуда через Ильмень озеро доплывёте до Волхова, а там рукой подать до Великого Новгорода, как Юрьевский монастырь увидел, конец пути. Течение будет помогать, а вот обратно, идти вверх по реке, на десять дней дольше. Полтора месяца только дорога, это если без остановок. У Пахома ладья порожняя, груза нет, на волоке перетянут быстро. Но, Алексий, всегда надо рассчитывать с запасом. Течь в судне может случиться, или того хуже, плавун пробьёт корпус. – Рассказ Савелия несколько охладил моё желание ехать в гости к Ильичу. Покататься по реке это одно, а вот скакать на ладье по рекам и озёрам, это уже не романтика, тяжкий труд. – Я к чему это говорю тебе, Алексий. Харчей, которые здесь есть, на полтора месяца не хватит. Денег от тебя пока не видно, но, то ладно, одно дело делаем. Строители через месяц всё построят, кто работу принимать будет, расплачиваться с людьми?

Аргументы, которые предоставил сотник, были убийственные. Стопило покинуть базу на длительное время, как все бы разбежались. Налаженного канала поставки продуктов не было, серебряных прутиков, которые использовались, как наличные деньги не было. Все мои попытки конвертировать товары в золото провалились. Золотые монеты, привозимые из Византии, тут редкость. Ими не расплачиваются, берегут, как неприкосновенный запас. Сто раз прав Савелий, пока не закончены основные работы, надо находиться тут. Вояж в Новгород придётся отложить до лучших времён. Снарядить купца компактным товаром и ждать, пока вернётся обратно с грузом звёздочек.

Полина готовила сводную таблицу размеров от сорокового до пятьдесят шестого. Обхват груди, увеличенный обхват груди, ширина переда, ширина спинки и многое другое. Были приготовлены выкройки, купленные за небольшие деньги у портного, работающего в театре. Моисей Исаакович в этом здорово помог, свёл с нужными людьми. Учитывая, что с арабскими цифрами могли возникнуть проблемы, порядок действия кройки и шитья записали на диктофон. Знакомый с использованием 'пойманного голоса', Пахом удивился для вида, понажимал на кнопочки, и обещал познакомить дочь с чудом технической мысли. Всё было рассказано по урокам, три часа мы сидели в палатке, включали запись и согласно инструкции повторяли манипуляции с сантиметром и листами кальки. Одновременно с этим, Ильич пристрастился к шоколаду. И лишь упоминание о медицинских последствиях прервали бурное поглощение коричневых плиточек, завёрнутых в серебристую фольгу. Данные отходы купец не выбрасывал, аккуратно разглаживал и складывал в шкатулку. На борт ладьи были перенесены рулоны бархата, атласа и шёлка. Самому Новгородцу презентовали военно-морской китель, тельняшку и фуражку с кортиком. Пахом переоделся и форсил по лагерю, вызывая удивлённые взгляды окружающих. Новгородский корабль вооружили двумя арбалетами, двенадцать сабель, изготовленных из рессорной стали, для гребцов, запас продовольствия на тридцать дней, судно было готово к отходу. В Севастополе, на радио рынке, смог купить куски серебра, общим весом около шести кило, выплавленного из контакторов и прочих деталей с бездарно проданных на металлолом кораблей. Ювелир изготовил длинные палочки: по двести четыре и по пятьдесят один грамм, как основное средство платежа. С резанами мучиться не стали. Перед самым отплытием мы с Ильичом сидели возле сложенных брёвен, обсуждали нюансы водного и сухопутного маршрута.

– Понимаешь, Лексей, так давно заведено. Ладья идёт двадцать вёрст, потом короткий отдых. Мы их 'Никола' называем. Караван идёт семьдесят вёрст за два дня, потом сутки отдыхает. На ладье то, ведомо быстрее, да только зимой по рекам не ходят. – Пахом рассказывал прописные для себя истины, в точности копируя своего отца. Много лет назад, так же просвещая розовощёкого барчука, Илья, доходивший с караваном до Царьграда, внушал базовые знания своему отпрыску. – На волоках, работают местные жители, в добрую навигацию приходится иногда очередь отстоять. Хороший купец бережёт волоковые куны пуще глаза, ибо если нет серебра, то заберут товаром, по убыточной цене. Жалко, что не можешь ты своих людей оставить, познакомил бы я тебя со своими сотоварищами. В Мурманск сходили бы, ты родню свою проведаешь, глядишь, и торговлю учиним. – Новгородец не сдавался до последнего, новый торговый маршрут так и маячил перед его глазами. Вот таким образом открывались неведомые земли, холодные моря, а иногда и новые материки.

Прощаясь с купцом, передал ему три великолепных меча. Один для Пахома, второй его сыну, а третий для Александра, который Невский, что б шведа лупил в хвост и в гриву летом следующего года. С ладьёй Новгородца отправилась большая часть моего отряда, тянули жребий, кто идёт в первую увольнительную. Девочек, с рюкзаками за спиной, отпустил проведать своих родителей под присмотром сотника. Савелий, по прибытии в Смоленск, должен был разместить своих людей в лавке Пахома, откуда те, будут совершать набеги в трактир, а кому надо, может посетить церковь. Амуницию бойцы оставили в лагере, с собой только холодное оружие. Шесть человек в одинаковых рубахах, холщёвых штанах смотрелись несколько комично, но кроме меня, на это, внимание никто не обратил. Сотнику выдал семь гривен для бойцов, как аванс за первый месяц службы, и две для него.

Ладья отошла от причала, повернулась ко мне бортом, шесть пар вёсел ударили в воду, судно на мгновенье замерло и рванулось вперёд. – Доброй дороги, возвращайтесь. – Сказал, махнул рукой на прощанье и стал подниматься в горку, к тому месту, где уже заканчивали возводить арку ворот. Живет моя отрада в высоком терему, А в терем тот высокий нет хода никому, А в терем тот высокий нет хода никому.

Я знаю у красотки есть сторож у крыльца, Но он не загородит дороги молодца, Но он не загородит дороги молодца.

За то время, пока Пахом слушал пластинки, команда ладьи успела разучить несколько куплетов. И теперь над гладью реки неслась песня, которая, как известно, строить и жить помогает. Природа, в ответ на залихватскую мелодию, решила помочь поющим, и вскоре, втянув вёсла вовнутрь, судно пошло под парусом. Оставшиеся без работы гребцы продолжили музыкальное занятие, только уже веселее. Войду я к милой в двери и брошусь в ноги к ней, Была бы только ночка, да ночка потемней, Была бы только тройка, да тройка порезвей, Была бы только тройка, да тройка порезвей.