"Федор Семенович Гнездилов. На высотах мужества " - читать интересную книгу автора

"мессершмиттов". Серебряков и Астахов заметили их вовремя. В небе разгорелся
бой. Нам с Жарковым делать здесь было нечего. На нашем УТИ-4 вооружения не
было. Мы снизились и на предельно возможной [41] скорости стали уходить на
свою, не занятую врагом территорию.
Однако уйти далеко не удалось. Горючее кончилось раньше, чем мы
предполагали. Мотор остановился. Самолет планировал к земле. Нужно садиться.
Но где? Перед нами неровное поле, за ним овраг, глубокий и длинный. Едва
перетянув через него, Жарков приземлил машину на фюзеляж. В кабинах мы не
задержались, тотчас же спрыгнули на землю.
Я достал спички, собрался поджечь наш УТИ-4, чтобы не достался врагу, и
в эту секунду услышал голос Жаркова:
- В овраг! Скорее в овраг!
На мгновение бросил взгляд кверху. Два Ме-109 стремительно пикировали
прямо на нас.
Я бросился вслед за Жарковым и уже через десяток шагов услышал, как за
спиной забухали разрывы снарядов. Мы укрылись в овраге, стали наблюдать за
вражескими истребителями. В повторной атаке они все-таки подожгли наш
самолет. Я сунул коробку спичек в карман - не понадобились.
Мы не были уверены, что приземлились на нашей территории. И когда
вражеские истребители улетели (наших "ишачков" тоже не было видно),
направились по оврагу к лесу.
На опушке нам повстречались мальчишки. Они бежали к горевшему УТИ-4.
Выяснили, что из их села - оно находилось километрах в трех отсюда - наши
бойцы ушли часа четыре назад. Вскоре в село нагрянули немецкие мотоциклисты
в касках и с автоматами на груди, но там они не задержались. Оглядели все
вокруг, подняли пыль на улице и укатили обратно.
Мы раскрыли карту, сориентировались и пошли на юго-восток. Шагали в
основном через заросли. За весь день не встретили ни души.
К вечеру, опасаясь встречи с врагом, скрытно подошли к большой дороге,
увидели на ней беженцев. Они ехали на телегах, шли с котомками за плечами
пешком.
Мы оживились. Значит, фашистов здесь пока нет.
Совсем успокоились, когда увидели на дороге нашу батарею на конной
тяге, большую группу бойцов. Зашагали с ними рядом, нашли командира.
- Кто такие? Документы! - потребовал капитан строго.
Мы протянули свои удостоверения. [42]
- Летчики, говорите? Сбили? Бывает, - проговорил командир батареи,
возвращая документы. - Что ж, милости прошу к нашему шалашу. Отходим, как
видите. Так-то, товарищи летчики!
- Вынужденно отходим. Временно, - заметил Жарков.
- Я тоже так думаю. Очень хотелось бы до того дня дожить, когда фашисты
обратно побегут, - сказал капитан. - Когда-то это будет? Кстати, в планшете
у вас, вижу, карта. В правильном ли направлении мы идем?
- Если фашисты севернее и южнее не обгонят, значит, в правильном. К
своим выйдем.
- Ну, утешили. Между прочим, вы ели сегодня?
- Утром перед вылетом завтракали.
- Проголодались, видать. Чего ж молчите? - Командир батареи позвал
старшину и приказал, не останавливаясь, накормить летчиков.
Старшина принес нам большой ломоть хлеба и банку консервов. Капитан