"Всеволод Глуховцев, Андрей Самойлов. Бог сумерек " - читать интересную книгу автора

Конец связи.
Игорь аккуратно опустил рацию в карман. "Чудеса", - подумал он и
объявил старушкам:
- Я на обход! - И они согласно закивали седенькими головенками.
Конечно, один он не справился бы с обходом, тем более с осмотром такого
огромного здания, но это делали и дежурные по залам, и те, кто работал в
книгохранилищах и каталогах, и даже уборщицы: все они обязаны были сообщать
охраннику обо всем подозрительном. А кроме того, Игорю просто нравилось
ходить по почти затихшим коридорам, тускло освещенным старыми круглыми
плафонами, заходить в пустые залы, проходить по ним, озирая ряды столиков с
погасшими лампами, слушать, как скрипит паркет под ногами.
Отчетливо щелкали выключатели, и этажи здания погружались в полумглу, а
в долгих коридорах без окон и вовсе становилось темно. Уставшие за день
сотрудники все делали едва ли не бегом: скорей, скорей домой!.. И только он
один, Игорь Артемьев, невозмутимый как центурион, вышагивал по лабиринтам
коридоров, переходов, лестниц, кивая в ответ на поспешные последние
сообщения о том, что все нормально, окна все закрыты, никаких подозрительных
предметов не обнаружено... все как всегда.
Особенно занимал его четвертый, последний этаж. Тот был меньше
остальных: такая надстройка, мансарда, что ли. В ней располагались зал особо
ценных, редких и старинных единиц хранения (для доступа в который требовался
специальный допуск) и служба главного инженера: помещения со всякими
техническими штуковинами типа барометров, термометров, психрометров; стояли
там какие-то лаборантские шкафы с сосудами причудливой формы, и вообще было
таинственно и внушительно. Здесь, на четвертом этаже, чувствовался дух
настоящей науки, возвышающейся над мелочностью земной суеты.
Здесь и всегда-то было малолюдно, и люди все были негромкие, солидные.
А теперь лишь дежурная особого зала, позвякивая связкой ключей, запирала
высокую двустворчатую дубовую дверь и набирала известный только ей шифр на
панели электронного замка. Короткий зуммер, щелчок - и, бегло улыбнувшись
Игорю на ходу, она проходила через вестибюль к лестнице и начинала
спускаться к выходу. У Игоря это вызывало ассоциации с капитаном, покидающим
корабль последним.
Но вообще-то последним шел вниз он сам, Артемьев. Он нарочно выжидал на
четвертом этаже, стоя возле окна торцевой стены. Оно выходило на соседний
двор, старый, густо заросший давным-давно одичавшими яблонями, сиренью,
бузиной и шиповником. Дальше была видна улица в перспективе, а так как
здание библиотеки стояло на возвышенности, то обзор из этого небольшого окна
открывался чуть ли не на полгорода. Особенно хорош был этот вид в дождь:
тогда город казался плывущим сквозь призрачный туман... а откуда и куда, не
ведал никто.
Выждав немного, Игорь, на этот раз уже совсем один, шел вниз по гулким
помещениям под сводами высоких потолков. Шел спокойно и уверенно, шум его
шагов разносился далеко, и когда он выходил на парадную лестницу, все
уходящие, сами не замечая того, поворачивали к нему головы. А он ступал
размеренно, чуть-чуть рисуясь: молодой, рослый, стройный, плечистый, да еще
со всеми боевыми наворотами. Он, конечно, выглядел эффектно и знал это.
Теперь полагалось принять под роспись у всех ключи. Приученные к
порядку библиотечные делали это споро, и процедура занимала не больше пяти
минут. Каждый ключ вешался на свой крючок в железном ящике, после чего