"Всеволод Глуховцев. Полнолуние " - читать интересную книгу автора

капитану месить грязь на техзоне или в резервуарном парке, не надо было
трамбовать шагами плац - ходил, поигрывая широкими плечами и теннисной
талией, рослый и стройный, надменно-вежливый с мужчинами,
иронически-вежливый с женщинами, кавалергард из особого отдела, не хватало
только шпор да шпаги на боку.
Приоткрыв фрамугу окна, Зимин щелкнул зажигалкой, затянулся, постоял,
глядя на улицу.
- Льет, - сообщил он и запер окно. После чего вернулся за стол, сел и
снова улыбнулся. "Начинается", - угнетенно подумал Симаков. И не ошибся.
Действительно, началось.
- Так, - произнес капитан. - Э-э... простите, ваше имя-отчество...
запамятовал...
Имя-отчество он отлично знал. И Симаков знал, что он знает. И понял:
намек на то, что Зимин вполне оценил дерзкую выходку и не собирается
оставлять ее без внимания. Это было неприятно.
"Чего я, в самом деле... - кисло решил про себя ротный. - Чего
доказывать..." Пустяшный гонор тут, пожалуй, что, и правда, был ни к чему.
При даже небольшом желании особисту не составляло труда испортить жизнь
младшему офицеру на несколько лет вперед, а то и на всю службу.
И Симаков убрал правую ногу с левой и, кашлянув в кулак, чуть подался
вперед, скрипнув стулом. Теперь это была поза просителя в кабинете у
мецената.
И капитан улыбнулся в третий раз. Он был доволен. Укрощение строптивого
оказалось кратким, точным и элегантным, как блестяще разыгранный шахматный
дебют.
- Юрий Михайлович, - сказал Симаков, еще раз откашлявшись. Зимин
глубоко затянулся, сбил пепел с сигареты и покивал головою, длинными струями
выпуская дым из ноздрей.
- Да-да... Юрий Михайлович, верно... да. Так вот, Юрий Михайлович, вы,
очевидно, знаете, зачем я вас вызвал... Что там у вас в карауле, что за
стрельба?
Нудно, запинаясь, Симаков пересказал караульную историю. Закончив,
передал капитану листки, которые так и держал до сих пор в левой руке.
- Вот... это объяснительные. Часового, разводящего и начальника
караула.
Зимин, держа руку с сигаретой на отлете, пробежал глазами написанное.
- А ваш рапорт? - спросил он, поднимая взгляд, в котором уже не было
напускного благодушия.
- Рапорт я пока не писал, я ведь дежурный по части, отвлекаться не имею
права... Как только сменюсь, так сразу же и напишу.
Симаков, конечно, не собирался писать этот долбаный рапорт сразу после
сдачи наряда - делать больше нечего... Но коли спрошено, так и припугнуть не
грех, а на худой конец можно, и правда, сесть и написать, хрен с ним.
И Зимин не преминул организовать Симакову этот самый худой конец, чтоб
в следующий раз был повежливее, да и просто так, для профилактики, чтоб
служба медом не казалась.
- Угу-м... Вот и отлично. Напишите и покажите мне, чтоб в долгий ящик
не откладывать. Я сразу же и завизирую... До восемнадцати ноль-ноль у вас
сдача дежурства, так?.. Ну, я полагаю, часа вам хватит. Вот в девятнадцать
ноль-ноль и занесите. Я буду здесь. И закончим с этим делом... Ну, а