"Дмитрий Глуховский. Конец дороги" - читать интересную книгу автора

солнце оставило асфальт в покое и тот начал постепенно остывать. В некоторых
из болотец вода казалась вполне пригодной для питья; короткий привал, кусок
вяленого мяса и пригоршня сухарей - и снова в путь. Погружающееся в трясину
багровое светило ещё переплетало своими лучами стебли камышей, но тьма
становилась всё гуще, и вместе с ней на топи приходила новая, сумеречная
жизнь.
Вдалеке кто-то жалобно закричал, почти по-человечьи; потом шагах в ста
в воде всплеснулось что-то тяжёлое, подняв такой фонтан брызг, словно за
обочинами дороги начинались не мелкие болотца, которые можно было перейти в
любом направлении при помощи крепкой длинной палки, а бездонная пропасть,
заполненная тёмными мёртвыми водами, скрытыми предательски невинными
кувшинками, лениво плавающими на поверхности. Доверься им, поддайся
искушению прошлёпать усталыми ступнями по прохладной водице - и трясина
заглотит тебя и утянет вниз, удовлетворённо отрыгнув пузырями воздуха из
твоих лёгких - единственным, что она отпустит назад, наверх.
Как бы он ни устал, устраиваться на ночлег прямо посреди Дороги, на
виду у волков и прочих хищных тварей, было ни в коем случае нельзя. Свернуть
и спрятаться в камышах? Чёрт знает, что обитает в этих зарослях: Ванькин
отец никогда так далеко от деревни не отлучался, во всяком случае, по Дороге
до болот не доходил, охотился всё больше в лесах. Болота - место гиблое, не
будь по ним проложен старый надёжный путь, Ванька сюда нипочём бы не
сунулся. Оставалось только идти вперёд, в расчёте выбрести всё-таки к
поселению или хотя бы мало-мальски укромному и защищённому пятаку твёрдой
земли.
Ночь, как назло, выдалась облачная. Если накануне Луна своим оловянным
блеском обозначала очертания находящихся даже на приличном расстоянии
предметов, то теперь Дорогу удавалось разглядеть только десятка на два шагов
вперёд; болота же и вовсе канули во тьму.
Хуже, казалось, с ним уже ничего приключиться не могло.
И тут далеко за спиной послышался странный, нехороший звук - сначала
робкий, незаметный, он усиливался, пока не закрепился на одной постоянной
громкости, словно преследовавшее Ваньку существо догоняло его, а потом,
пристроившись на удобном расстоянии, кралось за ним, не выпуская из виду.
Мерное, зловещее поскрипывание. Услышав его ночью на построенной
мертвецами, заброшенной Дороге Ванька сразу подумал о призраках, может быть,
душах строителей, сгинувших в окрестных топях... Вспомнилась и детская
сказка о медведе, которого хитрый мужик поймал в капкан, а тот отгрыз себе
лапу и ночами ходил вокруг его одинокой избушки, поскрипывая деревянной
ногой и требуя отдать настоящую, повешенную мужиком дома... Ерунда, в общем,
всякая, убеждал себя Ванька.
Обернулся назад - ничего не видно. Крикнул, потребовал назваться - не
отвечает. Сделал пару шагов навстречу, надеясь спугнуть - нет,
преследователь не отступил; значит, он сильнее. Бросаться на него с
отцовским ножом - глупость: кто знает, что там такое. Не нападает - и
ладно...
Успокоиться не получилось: сердце колотилось о рёбра, в горле встал
ком. Ванька пытался держать себя в руках, говорил себе, что бежать нельзя:
если это зверь - почует страх, бегство может подтолкнуть его к нападению. Да
и человеку станет ясно, что Ванька слаб и станет лёгкой добычей. Мало ли в
чьи владения он забрёл, в чьей паутине запутался? Неосторожными странниками,