"Василий Глотов. Наедине с совестью (Повесть) " - читать интересную книгу автора

парня оставить буфет. Тот огрызнулся, неловко повернулся в ее сторону и,
обозленно скрипнув зубами, проговорил хрипловато и нагло:
- А ну, Любка, у-уноси свой к-курдюк отсюда!
- Иди проспись, хам! - рассердилась официантка. - Добрые люди в таком
виде дома сидят, а ты по поселку ползаешь, как осел измызганный. Посмотрел
бы на себя в зеркало. Вырядился, как клоун. Ну, чего ты глаза-то на меня
пялишь?
- Посмотреть хочу на тебя, краля!
- Только не твоими глазами на меня смотреть. Ты какой раз уже
заходишь! Проезжим ребятам поесть не дал и теперь попрошайничаешь. Денег
нет - не заходи!
- Не ругайся, Любаша, не ругайся! - примирительно хрипел пьяный. - Ты
же у нас первая краса-вдовушка на шахте. Я бы не прочь поспать с тобой на
перинке пуховой!
Глаза официантки сверкнули голубым огнем:
- На горбылях тебе спать, Гришка, и не дома, а в милиции. Ты уже не
раз отсыпался там. А толку никакого. Оставь буфет, а то я снова
милиционера позову.
- Ах, так! Пойдешь звать?
- Пойду!
И тут случилось то, что нередко случается с пьяными: потеряв
равновесие, Гришка навалился на стол, который накренился, и все, что
стояло на нем, полетело на пол. Недопитое пиво вылилось на брюки Степана.
Ковальчук вскипел: его красное лицо, и без того пылающее, налилось кровью.
Он быстро поднялся, подошел к пьяному, жилистой рукой схватил его за
горло, гневно задышал в его потное лицо:
- Задушу, мерзавец!
- Оставь! - крикнул Михаил, отрывая руку Ковальчука от горла
дебошира. - Это не дело. Пойдем-ка лучше отсюда.
- Обожди, Миша! - задыхался Степан. - Ты ведь знаешь, что он, как
чума, всюду меня преследует. Я отучу его от хамства!
- Идем, говорю! - тянул Михаил товарища.
Они вышли и остановились возле ограды. Вечерний воздух, смешанный с
запахом тополей и акаций, успокаивающе подействовал на них. Степан закурил
и, держа в руке серебристый портсигар, машинально начал разглядывать
брюки, на которых виднелись рыжие пятна пива. Он не успел даже затянуться
синеватым дымком сигареты, как хулиган вывалился из буфета и, делая
смешные зигзаги, направился к горнякам.
- А-а, в-вот ты какой! - рычал он, больно толкая в грудь Степана. -
Тебе с-сто с прицепом для шахтера жалко?
- Отстань, Федько! - повысил голос Степан. - Во хмелю ты, дурень, как
тигр храбрый, а в лаве - как курица мокрая. Ты хоть бы послушал, что
говорят о тебе на шахте.
- Пусть болтают! - зверел Федько. - А ты знаешь, теленок рыжий, что я
два года обживаю твою Стефку? Знаешь?
- Врешь, подлец!
Сжав в руке портсигар, Ковальчук набросился на пьяного и, теряя
рассудок, со всего плеча ударил его в голову. Тот, как подкошенный,
повалился на землю. Тонкая струйка крови побежала по его виску на шею, на
воротник клетчатой рубашки.