"Владислав Глинка. Пушкин и Военная галерея Зимнего дворца" - читать интересную книгу автора

двадцать пять с лишним лет. В чине генерал-майора доблестный кавалерист и
умер через двенадцать лет, пробыв в должности командира бригады восемь лет и
только за четыре года до смерти получив наконец дивизию.
Таков же примерно служебный путь и одного из героев Бородинского
сражения П. Г. Лихачева, тяжело раненного в рукопашной схватке на батарее
Раевского. Двенадцать лет пробыл он армейским унтер-офицером и еще
четырнадцать лет провел почти сплошь в боях и походах, продвигаясь от чина
прапорщика до генерал-майора.
Будущий фельдмаршал М. Б. Барклай-де-Толли проходил путь от корнета до
генерала двадцать один год, много раз отличившись за это время в кампаниях
против турок, шведов и поляков. Такая медлительность в производстве
объясняется тем, что перед нами не родовитые дворяне, богачи, располагавшие
связями и протекцией, а дети мелкопоместных или совсем беспоместных дворян
или отставных офицеров в небольших чинах.
Но они, хотя и захудалые, владеющие порой всего лишь десятком
крепостных душ, все же дворяне. И только в одном послужном списке генерала,
участника боев 1812-1813 годов, мы читаем: "...из солдатских детей". Речь
идет о генерал-майоре Ф. А. Лукове.
Наконец, были в числе русских военачальников тех лет люди, начавшие
службу в иностранных армиях и принятые в русские войска уже офицерами, порой
немалого чина. Известно, как гостеприимно встречали в России при Екатерине
II и Александре I иностранных дворян, особенно с громким именем. В числе
тридцати человек, перешедших из иностранной службы и бывших в 1812-1814
годах генералами, восемнадцать носили титулы принцев, герцогов, графов,
маркизов и баронов. Из них пять были французами, эмигрировавшими в Россию
после Великой французской революции 1789-1794 годов, шесть офицеров перешли
из прусской и польской службы, остальные - голландцы, ганноверцы, датчане,
саксонцы, австрийцы, гессекцы, неаполитанцы, венецианцы, сардинцы,
корсиканцы. Многие из них, как граф Ланжерон, прослужив в русских войсках
десятки лет, так и не выучились говорить по-русски; другие, как граф
Беынигсен, так и не приняли русского подданства.
Небезынтересно отметить, как замысловато составлялись записи в
формулярных списках о происхождении некоторых лиц с иноземными фамилиями, с
детских лет являвшихся русскими подданными. Так, об убитом под Смоленском
генерале А. А. Скалоне сказано: "французской нации из шляхетства, уроженец
российский, принявший присягу на подданство, лютеранского закона"; о
генерале Паттоне кратко - "австрийской нации"; о бароне Левенштерне -
"уроженец виртемберг-штутгартский"; о генерале Росси - "итальянского
шляхетства штаб-офицерский сын"; о бароне Дука - "сербской нации из дворян,
уроженец города Анкона".
Таковы самые общие сведения о происхождении, военной подготовке и
службе тех генералов, чьи портреты находятся в Военной галерее Зимнего
дворца.
Отвечая на постоянный вопрос посетителей Эрмитажа, хочется сообщить,
что если участником декабристского тайного общества из числа генералов, чьи
портреты мы видим в галерее, был один С. Г. Волконский,* то среди осужденных
декабристов находилось пятеро сыновей генералов, как на подбор доблестно
сражавшихся с войсками Наполеона. Однако изображения только двоих - П. П.
Коновницына и С. Е. Гангеблова - нашли место в галерее. Своим помещением
сюда при Николае I оба портрета, вернее всего, обязаны незначительной роли,