"Римма Глебова. Мистические истории " - читать интересную книгу автора

чтобы пойти навстречу... и упала... и больше не встает, - Эля разрыдалась.
Открылась дверь и молодая розовощекая кухарка в белоснежном передничке
громко провозгласила, играя блестящими коричневыми глазками в сторону
хозяина:
- Кушать подано! Пожалуйте в столовую!
В гостиную из-за спины кухарки хлынула волна аппетитных запахов. В
противоположном от кадки с розами углу мелодично стали бить напольные
старинные часы. Шесть раз. Именно на шесть был назначен семейный ужин.
Который должен состояться в любом случае.


Не выходи из дома в плохую погоду

Жили-были старик со старухой. Неплохо жили. Может быть, даже хорошо.
Старуха была невредная, да и старик с характером положительным. Детей у них
не случилось, по причинам не очень понятным. В молодости некогда было этим
вопросом заняться, по врачам ходить, и полагалось как-то: все само собой
произойдет, как-нибудь, авось. Но как-нибудь и авось не получилось, а после
уж годы не те пошли, одно увядание тела и духа. Старуха ни теперь, ни раньше
вслух не огорчалась по данному поводу, что старику странно иногда казалось,
особенно в прежние годы, потому что он сам сильно переживал - конечно,
когда-то, давно, а теперь что переживать, смешно будет. Хотя, и сейчас он
порой печально задумывался и становился тогда мрачный. Вот был бы у них сын,
или дочка, как им хорошо-то жилось бы, и поговорить и посоветоваться, и на
внуков радоваться... В такие минуты старик уходил в себя, и не очень хотел
разговаривать со старухой, хотя и понимал, что нет ее вины, женский
организм - это такое таинство, в котором даже врачи не всегда разберутся, а
все же... кого-то же виноватить надо в ихней беде. А старуха... что ж, она и
старухой себя считать не желала, следила за собой, одевалась нарядно и даже
немного подкрашивалась, и шутить любила: "Я женщина непреклонного возраста".
Старик был не против, пусть себе, если ее это веселит и развлекает. Старик
любил свою Мару и считал, что женскую душу он понимает. Он ведь не мог
заглянуть в глубины ее сердца и увидеть, что в них, глубинах, и что душа -
это бездна, в которую лучше не заглядывать, этого он, конечно, не знал. Как
не знал, чего на самом деле хочется милой и ненаглядной Марочке.
Так что, со стороны поглядеть, жили они хорошо. Года три, как хостель
им дали, две комнатки, маленькие, правда, но все, что необходимо,
помещалось. В одной диван бежевый, почти новый, столик на колесиках - чай
пить перед телевизором, две полки книжные, шкафчик узкий высокий для
красивой посуды - раньше "горка" назывался. И спаленка с приличной кроватью
под узорным покрывалом, двумя тумбочками по бокам, и двустворчатым платяным
шкафом. А над кроватью бархатный синий гобелен с оленями - раритет по
нынешним временам, и нисколько не поблек и не износился, не чета современным
скоротечным вещам. И еще ведь кухонька имелась, и рядом, за белой сдвижной
перегородкой, "сан-угол" - как называла это место Мара, то есть - небольшие,
но полные хоромы и удобства. Этот хостель был из лучших в стране, им повезло
необыкновенно, что туда попали, а то ведь есть такие дома... что лучше о них
и не говорить. И соседи по хостелю подобрались приятные, вежливые, есть с
кем поговорить, когда потянет в общество.
Но человеку всегда маловато, всегда еще чего-нибудь хочется, вот