"Анатолий Глебов. Большой день на планете Чунгр [NF]" - читать интересную книгу автора

многие тысячелетия отшатнулись от космоса, прониклись непреодолимым
отвращением к этому слову и всю мощь разума направили на то, чтобы
найти счастье внутри родной планеты, в ее недрах, еще горячих от
вулканического тепла. Это был, я повторяю, естественный и наиболее
мудрый выход из тогдашней ситуации. Вполне справедливо его ставят
рядом с такими величайшими достижениями нашей расы, как акклиматизация
в новых атмосферных условиях и победа над молококормящими.
Разве не на базе нашего традиционного "космического
изоляционизма", твердого и решительного отказа от внепланетных химер,
мы создали внутри Чунгра и на его поверхности тот чудесный,
совершенный мир, в котором живем с вами сейчас?
Он полностью ограничен для нашей биологии, этот мир. Он разумен и
прекрасен в своих морально-этических основах.
Он величествен.
Надо ли мне в подтверждение этого напоминать вам о наших
бесчисленных, комфортабельных подземных городах, о соединяющих их
молниеносно действующих фотонных тоннелях, о наших плантациях внутри
планеты и на ее поверхности, нашей могучей энергетике и индустрии, в
изобилии снабжающей нас всем необходимым, нашей всеобъемлющей системе
связи, искусствах, музыке? Надо ли называть всем известные имена
гениев, проложивших нам путь к счастью? Они способствовали достижению
сокровеннейших тайн природы. Они избавили нас от болезней. Путем
тщательного генетического подбора Отцов и Матерей, облучения и
рационального питания личинок добились того, что улучшилось наше
сложение и во много раз удлинились сроки жизни. Вам все это так же
хорошо известно, как и мне, и нет необходимости говорить об этом
пространно.
У нас нет оснований сомневаться в том, что мы - один из высших в
бесконечной и непостижимой Вселенной очагов цивилизации, красоты и
морали, хотя мы давно уже стали настолько мудрыми, что не претендуем в
этом отношении на первенство, тем более на монополию.
Великий мыслитель древности Пфа говорил: "Чунгрианин есть мера
вещей". Это, конечно, наивно. Мы давно уже не думаем так. Мы понимаем,
что прекрасное с нашей точки зрения может казаться уродливым другим, и
наоборот. Об этом я скажу подробней, когда буду говорить о Человеке.
Но, отлично понимая относительность критериев, не будем, друзья
мои, впадать и в противоположную крайность: недооценивать свой вид,
его физическую и моральную красоту, его культуру и цивилизацию. Среди
воспринимающих меня не найдется, я уверен, ни одного, кто взялся бы
утверждать, что мы в нашем нынешнем состоянии в чем бы то ни было
уступаем существам, истребленным нами на этой планете. Не говорю уже о
морально-этических категориях, об органическом для нашей расы
всепроникающем коллективизме, высокоразвитом чувстве взаимопомощи,
беззаветной готовности каждого в любую минуту погибнуть ради общества,
о нашей поразительной трудоспособности, нашем веселом нраве и
физическом здоровье. Но даже сама наша анатомия, когда мы ее
сравниваем с анатомией молококормящих яйценосов, а в последнее время с
анатомией земного Человека, говорит сама за себя.
Кто станет спорить, что лучше иметь четыре руки, чем две, три
глаза, чем два? И каких глаза! Позволяющих видеть мир вдвойне