"Василий Гладков. Десант на Эльтиген " - читать интересную книгу автора

на действительной службе в Красной Армии, где его приняли в партию.
Отслужив, учился в автомобильном техникуме, а с 1938 года - партийный
работник: инструктор, секретарь райкома, секретарь окружного комитета
партии. В первые дни войны стал начальником политотдела стрелковой бригады.
- А теперь вот прибыл к вам...
Я слушал и думал: "Кого-то судьба послала мне боевым товарищем накануне
такой ответственной операции?"
Настоящего человека послала!
Михаил Васильевич Копылов легко вошел в жизнь Новороссийской дивизии и
очень скоро стал в ней своим.
Зазвонил телефон. Бушин подошел к аппарату и, вернувшись, сказал
начальнику политотдела:
- У вас, полковник, легкая рука. Не успели прибыть, а вслед за вами
новое пополнение. Более тысячи солдат. Теперь укомплектованность рот дойдет
до семидесяти человек.
Торжественно проходило вручение правительственных наград. Каждый полк
выстраивался под боевым Знаменем. Один за другим офицеры и солдаты подходили
к столу, чтобы получить ордена, или медали. Имена награжденных к тому
времени знали все: политотдел, партийные и комсомольские организации многое
сделали, чтобы каждый подвиг стал достоянием всей дивизии. Новый начальник
политотдела, организовавший эту работу, не уставал повторять:
- Смотрите, какие замечательные люди, впору о каждом листовку
выпускать!
После вручения наград в 39-м полку я встретил знакомого разведчика с
Малой земли.
- Швайницкий, вы-то как сюда попали?
- А помните, товарищ комдив, меня тогда ранило на Малой земле?
- Как же, помню, в ногу...
- Точно так. Пролежал месяца четыре. А из госпиталя направили в эту
дивизию, и на второй день уже был в десанте.
- Он молодец, - сказал подошедший Ковешников. - Мы тогда еще не успели
закрепиться на плацдарме, а уже "языка" заполучили. Это Швайницкий притащил
его.
Я попросил солдата рассказать, как это ему удалось. Тот пожал плечами:
- Да все очень просто, товарищ полковник. Спрыгнули мы с катера. Берег
крутой. Скользкий. Замешкались ребята. А немец ударил из пулеметов и
минометов. Вижу - кое-кто из наших залег. А я еще по Малой земле знаю -
нельзя на берегу мешкать. Рви вперед, выходи из пристрелянной зоны! Кричу:
"За мной!" Рядом оказался Рыбкин, наш разведчик. Мы с ним первыми перебежали
улицу. Уже вне зоны обстрела огляделись. Недалеко дзот, из него строчит
немецкий пулемет.
Дал по амбразуре очередь. Пулемет замолк. К нам начали подбегать
солдаты нашей роты. А мы с Рыбкиным - дальше. Глядим - два немца. Один
устанавливает мины на дороге, второй наблюдает. Говорю Рыбкину: дай очередь
по наблюдателю, а я схвачу сапера. Так было и сделано. Сапера я свалил.
Связали ему руки - был фриц, вышел "язык"...
Слушали Швайницкого, затаив дыхание. Для новобранцев его рассказ был
как бы открытием нового мира - того мужественного солдатского мира, в
котором им предстояло освоиться и показать, на что сами способны.
- Хороши у вас в полку разведчики, - сказал я Ковешникову.