"Юрий Глазков. Мастерок (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

И посмотрит на нас и на наши труды.
На стене он увидит себя и великого Ра
И в единстве великом еще и жреца.
Я согну свою спину, колени склоню,
Фараону и Солнцу я гимн пропою.
И прикажет светлейший наш царь-фараон
Отпустить нас на волю, ведь любит нас он.
Выйду к свету, закрою от Солнца глаза,
И вернутся ко мне и мой сын и жена,
Буду счастлив опять, буду жить и страдать
И быков по полям пыльной тучей гонять,
А пока предо мною стена и стена
И в разъеденных известью язвах рука...
Бог мой, Ра, фараон, помоги,
Внука мне хоть на миг покажи,
Пусть он будет счастливей меня,
Бог мой, Ра, пусть потомки услышат меня.

Голос умолк, а песня еще витала рядом, теплый воздух еще дрожал
обращением к потомкам, а уже хотелось ее услышать вновь, еще и еще...
Молчание нарушил Иван Петрович.
- Ну как? Понравилось?
- Еще бы, да и как может не понравиться, ведь это настоящая, я
уверен, именно настоящая, а не копия, скопировать это просто невозможно! -
страстно воскликнул Женя, самый молодой из археологов.
- А почему это не стилизация под старину, выполненная каким-либо
современным талантом или, как еще называют, талантом современности? Где
доказательства, что "отсюда песня"? Кто доказал? - вступила в спор Натали.
- Вот что, пошли в палатку, там чай попьем и поговорим, - предложил
Иван Петрович, - я вам кое-что расскажу.
Чай был крепкий, с сибирской душицей, аромат растекался по палатке и
будоражил и без того возбужденных людей.
- Так все-таки почему вы отрицаете, что это талант современности,
сейчас что угодно можно скопировать. Моны Лизы висят в квартирах, копии
той, настоящей, а не отличишь. Я у одного шапку Мономаха видела, даже
примерить намеревалась - оказалась копия, голограмма, - горячо продолжала
свою мысль Натали, - почему же нельзя скопировать? Скажете: чтобы
скопировать, все равно надо иметь подлинные. Правильно. А может, кто-то
сам придумывает?
- Натали, я поддерживаю мнение Жени. И вот почему. Язык, понимаешь,
язык именно тот, тех времен, он не подвержен редуцированию тысячелетних
наслоений и метаморфоз, как это было с английским языком на Американском
континенте. Это язык, открытый Шампольоном, язык ожившего тогда
Розеттского камня. Я давно занимаюсь этими песнями. В их внезапном
появлении есть что-то мистическое. Они словно восставшая из пепла птица
Феникс. Но наверняка здесь замешан человек, и человек небескорыстный.
Очевидно, эти сенсации приносят ему определенную выгоду, может быть,
деньги. Так вот, я давно интересуюсь этими песнями, их звучало в нынешне
первозданном виде одиннадцать. Вот что характерно. Песни майя звучали на
языке Монтесумы, песни Индии - на языке времен Мохенджо-Даро, песни Африки