"Виталий Гладкий. Меченые злом" - читать интересную книгу автора

на центральную площадь, являющуюся исторической достопримечательностью
города.
Вымощенная брусчаткой площадь до недавних пор носила партийную кличку
вождя октябрьской революции, а два года назад была переименована в
соответствии с духом времени, то есть вернула утраченное в семнадцатом году
имя, и стала называться Троицкой. Вокруг нее располагались два музея и
разнообразные архитектурные достопримечательности - особняк какого-то графа,
купеческие хоромы с лепниной на фасаде и собор. В советские времена на
площади обычно снимали фильмы о дореволюционных событиях, а теперь сюда
привозили туристов, нередко и зарубежных, чтобы показать им практически
нетронутый кусочек царской России.
Удивительно, но железный пролетарский кулак разрушил лишь одну из
городских церквей, да и та, в общем, была захудалой, если судить по старым
фотографиям из исторического музея. А большой православный собор,
главенствующий над площадью, остался нетронутым. Наверное, первые городские
большевики в детстве были весьма прилежными учениками местной
церковно-приходской школы и прилежно изучали Библию.
Сегодня художников было немного, около десятка. Майор несколько
поскучнел - он рассчитывал на более широкий круг общения - но затем
приободрился: может так оно и лучше. Артем знал, что уличный "вернисаж",
который в народе прозвали Развал, набирал полные обороты лишь в выходные и
праздничные дни, когда к туристам присоединялись и местные жители. Тогда к
труженикам кисти даже подойти было трудно, так много находилось желающих
приобщиться к высокому искусству. Большей частью художники продавали
произведения, выполненные ими ранее, но некоторые, из малоизвестных, в
основном портретисты, работали прямо на площади, создавая свои "шедевры" с
поразительной быстротой.
Однажды Артем, будучи свежеиспеченным капитаном, на радостях решил
запечатлеть свой облик для потомков. Притом, не в карандаше, а масле. Когда
он получил свой заказ, то долго не мог опомниться от изумления - человек на
портрете оказался похожим на кого угодно, но только не на него. Написанный
масляными красками мужественный красавец был вылитый американский актер
Сильвестр Сталлоне.
И все равно портрет ему очень понравился. Артем повесил эту мазню на
видном месте, и с прошествием времени, показывая ее гостям, объяснял,
скромно потупив очи, что это он в глубокой молодости. Народ восхищался
писаным красавцем и атлетом, тем самым проливая бальзам на зачерствевшую
душу старшего опера городского уголовного розыска.
Майор не без интереса прошелся вдоль выставленных полотен. Он мало
разбирался в живописи. Но ему нравились яркие цветные пятна, положенные на
холст умелой рукой - будь-то пейзаж, натюрморт или что-нибудь абстрактное.
Когда он смотрел на такие картины, внутри появлялась какая-то странная
теплота, а беспорядочные мысли вдруг становились легкими, прозрачными и
уносились в такие выси, что сердце обмирало.
- Желаете что-нибудь приобрести?
Вопрос застал Артема врасплох; он как раз стоял на том месте, где
обычно располагался Миша со специальным походным столиком, на котором лежали
ножницы, черная плотная бумага, тюбик клея и красивые резные рамочки,
изготовленные Завидоновым собственноручно.
Теперь тут устроился лохматый мужик с похмельными глазами и густой