"Виталий Гладкий. Кровь за кровь" - читать интересную книгу автора

сверхдефицитных штуковин, без которых его охранные системы не могли
функционировать. Поскольку мы с Платом в этом не разбирались, Марик выехал в
столицу, где ему пообещали достать необходимое по дешевке. Обрадованный
таким счастливым поворотом событий, я намеревался отоспаться, но как-то так
случилось, что уже в девять утра я, как гвоздь, торчал на своем рабочем
месте - то есть, валялся на кожаном диване в нашей конторе - и
глубокомысленно наблюдал за Серегой, приводившим в порядок за письменным
столом отчетную документацию агентства.
Мы долго дискутировали: записывать в официальный приход деньги, которые
нам причитались от щедрот нашего первого клиента Завалихина, или нет? Нас с
Маркузиком снедала элементарная жадность - мы хотели так необходимую для
развития агентства наличку зажилить и яростно атаковали колеблющегося Плата,
настаивавшего поступить по закону. Наверное, наши доводы взяли бы верх, не
случись непредвиденное.
На следующий день после экспроприации загадочного бумажника у Мамуры
нам пришлось ждать пока объявится Завалихин до семи вечера. Все это время мы
спорили до хрипоты, а когда выдохлись, то разбрелись по своим углам злые,
как черти, так и не придя к общему мнению. Яблоко раздора, злополучный
лопатник, валялся на столе Плата; и мне, и ему противно было на него
смотреть. Пытаясь разгадать тайну бумажника, мы едва не пробовали его на
зуб. И - тщетно. Вещь дорогая, красивая, уникальная - и не более того.
Может, и впрямь он представлял большую ценность, как памятный подарок,
лишь для Завалихина?
Мы согласились с таким выводом весьма неохотно. И я, и Плат в ситуации
с бумажником чувствовали какой-то подвох, но где он таится мы даже не могли
представить.
- Посмотрю... - угрюмо буркнул красный от злости Маркузик и утащил
бумажник в свою электронную келью.
- Дерзай, чучело гороховое, - прошипел ему вслед взвинченный Плат. -
Великий экспериментатор...
Я промолчал. Мне хотелось бросить все к чертям собачьим и умчаться со
скоростью звука в "Шаловливые ручки". Мы поспали всего ничего, и меня
неудержимо клонило ко сну. Но я знал, что если подремлю еще часок, то
бессонная ночь мне обеспечена. А потому мой организм настойчиво требовал
более сильного допинга чем тот, которым я насыщался во время перепалки.
Кроме того, меня очень интересовали пятьсот баксов, обещанные Завалихиным за
успешное завершение поисков украденного бумажника. Ради такого ласкающего
взор представления я готов был бодрствовать еще сутки.
Вопль Маркузика буквально сдернул меня с дивана. Мы с Платом едва не
сорвали дверь с петель, одновременно протискиваясь в лабораторию нашего
гения. Марк прыгал среди столов и приборов, словно обезумевший дервиш, и
кричал что-то совершенно непонятное.
В горячке я схватил его за руки, а Серега, не долго думая, вылил ему на
голову графин воды.
- Сволочи! - отфыркиваясь, словно морж, заорал брыкающийся Маркузик. -
Вы что, сбрендили!?
- Этот вопрос мы как раз хотели тебе задать, - ответил Плат, отскакивая
на безопасное расстояние - чтобы Марк не лягнул его ногой.
- Ну вы, блин, даете... - остывая, сказал Марк. - Еще один такой
"вопрос" и этот монстр, - он кивком указал в мою сторону, - оторвет мне