"Виталий Гладкий. Кровь за кровь" - читать интересную книгу автора

насчитывалось не менее двух десятков. Все сидели вокруг длинного стола,
беспорядочно заваленного разнообразной покупной снедью и уставленного
бутылками со спиртным и минералкой.
Мужчин было больше - человек пятнадцать, и женщины пользовались
повышенным вниманием. Зинку Оторви-и-Выкинь я почему-то узнал сразу, по
родинке над верхней губой, хотя она мало напоминала ту босявку, приметы
которой нам дал Завалихин.
Голубоглазая худощавая блондинка в модном прикиде выглядела на фоне
остальной братии весьма эффектно и казалась ярким чужеродным включением в
общий серый фон блатных.
На нас обратили внимание не сразу. В комнате стоял пьяный галдеж, почти
все курили, и табачный дым утопил гуляк в сизом полупрозрачном мареве. И
только когда Плат подошел вплотную к столу и пощелкал пальцами, требуя
внимания, шум как по команде затих.
- Наше вам с кисточкой, граждане воры! - зычно сказал Серега и
изобразил широкую обаятельную улыбку. - Можете продолжать, мне нужен Зипер.
Степаныч, поди сюда, есть разговор.
- Бля буду, менты... - кто-то тихо обронил в неестественно напряженной
тишине.
- А, гражданин начальник! - Из-за стола вышел мужчина невысокого роста,
одетый в светлый летний костюм. - Какими судьбами? Неужто вязать пришел? -
Он коротко и ехидно хохотнул.
- О чем базар, Зипер? Чтобы тебя взять, нужны ежовые рукавицы. А их
сшить очень даже непросто. Я хочу потолковать с тобой по душам. Чистая
философия, не более.
- Начальник, а как насчет ксивы от крестного?[1] Предъяви - и вперед по
шпалам. Я готов.
- Степаныч, не будь формалистом. Я ведь пришел не на цугундер тебя
брать, а базлать по петушкам.
- Нет у него ксивы, - вдруг раздался звонкий женский голос. - Он уже не
работает в уголовке. Гони его взашей, Зипер.
Все посмотрели на вступившую в разговор Зинку Оторви-и-Выкинь, которая
дурачилась, выпуская дымные кольца.
- А, Зинуля! - Серега опять показал все свои зубы в "голливудской"
улыбке. - Знойная женщина, мечта поэта. Ты как всегда неотразима. Кстати,
где твой друг сердешный Бровчик? Неужто приболел?
- Не твое дело, - отрезала Зинка. - Дуй отсюда пока трамваи ходят.
Иначе у тебя могут быть большие неприятности.
- Не больше тех, которые светят всей вашей троице во главе с Зипером. -
В голосе Плата прорезались металлические нотки. - И вовсе не от угрозыска.
- Ха-ха! - картинно рассмеялась Зинка. - Только не говори, что от тебя.
Ты уже никто, ничто и звать никак.
- Не скажи... - Я понял, что Серега завелся. - Ладно, будем считать,
что ты эти слова не говорила, а я не слышал. Сегодня я чересчур добрый.
После нашего с Зипером разговора ты поймешь, почему я так сказал. Пойдем,
Степаныч. Время - деньги.
- Вали отсюда, мент коцаный! - Перед Платом вырос здоровенный детина с
большим золотым крестом на мохнатой груди, выглядывающей из-под расстегнутой
до пупа рубашки. - Иначе ноги повыдергиваю. Ну!
Он сгреб Серегу за грудки и толкнул к выходу.